Елена Крюкова - Золотая голова

— Да тут русские объявленья вешают! Эх, ребята, ну и ухохочешься! Давайте сюда!

Илья, сжимая Марину руку в руке, вразвалку подошел.

— Продам хорошего синего попугайчика… за двадцать евро… умеет говорить по-русски! — Илья читал громко, чтобы всем было слышно. — Даю уроки русских танцев, хоровод, кадриль, мужская пляска вприсядку! Открыто русское кафе «ВОДКА РЮСС», меню: блины, икра, пироги, уха из осетрины, гречневая каша, щи, борщ, пельмени! Требуются повара и официанты! Профессиональный русский актер за недорогую плату выступит на русской вечеринке, желательно в богатых домах! Концерты! Пение под гитару, незабываемый барон фон Бенигсен, Майский Соловей, и с ним его супруга, баронесса фон Бенигсен, Певчая Славка!

— Плохо им тут, — вздохнула Мара.

И голос резко вспыхнул за их плечами:

— Русские?.. Из Москвы? Разрешите познакомиться!

Все тут же обступили человека, судя по всему, француза русскоговорящего.

— Вы кто? — грубовато и напористо спросила Алла Филипповна, и ее короткие ручки сделали в воздухе круглое, самоварное движенье.

— Я? Пьер Хаффнер, — сказал человек, делая энергичное ударение на последнем слоге фамилии.

— Илья, — сказал Илья. Он ближе всех стоял к Пьеру.

— Мара, — прошелестела Мара.

— Алла Филипповна! — зверски, но не противно кокетничая, кинула навстречу сдобную лапку Алла.

— Константин… Персидский, — меланхолично сказал Персидский.

— Анатолий, — Толя Рыбкин для чего-то пригладил длинные путаные, пеньковые пряди.

— Хомейко! — истерично выкрикнул Хомейко. — А вы француз?!

— Как видите. — Пьер полез в карман за сигаретой. Вынул; закурил. У него был спокойный голос. И дорогая зажигалка Zippo. С настоящими алмазами и из настоящего золота.

— У вас что, предки русские были? — очень осторожно, деликатно спросила Мара.

И Пьер посмотрел на нее.

Он смотрел вроде бы на всех, вроде всех обнимал веселым взглядом, но получалось, что смотрел он только на нее, а это было как-то нехорошо, неприлично, и Мара не хотела покраснеть, но покраснела, и смущенно, одним плечом, спряталась за широкую, булыжную спину Ильи.

— Нет, — Пьер продолжал смотреть на нее, только на нее, и старался заглянуть ей в глаза, а это уже было совсем из рук вон. — Я чистокровный француз. Но я так люблю Россию, что выучил ваш язык. А если точнее… если правда…

Он затянулся, и Мара старалась глядеть не ему в глаза, а на дым его сигареты.

— У меня в России бизнес. Я бизнесмен. Я хочу говорить с моими партнерами так, чтобы они меня понимали.

— А какой у вас бизнес, месье Пьер? — встряла Алла Филипповна, любопытная сорока.

— Колбасный, — улыбнулся Пьер.

— По вас не скажешь! Вы такой… ну… как артист! Мы думали, что вы артист!

«Кто это „мы“», — растерянно думала Мара.

Илья крепко, очень сильно сжал ее руку, и она испуганно посмотрела вдаль, поверх аккуратно стриженой головы Пьера Хаффнера, на золотые надкрылья куполов русского храма, на пряничные, изъеденные смогом стены.

— А вы давно в Париже? — Сигарета чуть, едва видно, дрожала.

— Третий день! — Алла поправила пружинную прическу. — Мотаемся вот! Сами! Мы вообще-то художники! Из разных городов. Толя вот из Питера… я — из Красноярска! А Хомейко вообще из Дивногорска, это тоже в Сибири! У нас тут группа! У нас, ну, творческая поездка! Мы по вызову от фирмы «Сирел», они буду делать нам выставку знаете где?.. в самом Гран-Пале, вот где!.. Это вообще сказка!.. А мы вот тут… мотаемся! Кое-где уже побывали, в хороших местах! Сразу, между прочим, в Лувр пошли! И… и… заблудились…

Пьер хохотал, забросив голову назад, как черный мяч. Бросил хохотать. Обернулся к Маре и Илье — резко, звериным махом кинул тело.

— Хотите, я буду вашим гидом по Парижу?

Было впечатление, что он спрашивает только их. Их двоих.

Наконец он поймал глазами Марины большие глаза. И они забились, как две спугнутых сачком бабочки.

— Хотим, хотим! — обрадовано заорала Алла. И осеклась:

— Вам, месье Пьер, ведь платить надо?.. а у нас-то… денег нет… Мы нищие художники, ха-ха-ха! — Смех вышел жалкий и натянутый. — Ну честно, нет! Мы все, чтобы сюда полететь, сами у друзей заняли-перезаняли… так что… вот…

— Мне не нужны деньги. — Бабочки били, били тревожными темными крыльями. Сачок замер в воздухе. — Я бесплатно. У меня машина большая. Я буду вас возить по Парижу. Я покажу вам Париж, который вам и не снился.

— А мне снился Париж! — Аллу несло безудержно. — Он мне приснился — и вот я здесь! Вещий сон!