Сергей Самсонов - Проводник электричества

Мальчишка представлял себе вот этих псов, которые не выдают себя до срока ни рычанием, ни лаем, и как они встают у гада на пути, одним живым куском, отлитым по строгой мерке верности и чести, и как они всей силой испружиниваются, расставив лапы в кованой прыжковой стойке и неотступно, яростно-ощеренно следя за каждым движением врага.

Смешно сказать, но он и сам как будто покрывался гладкой шерстью, непогрешимо чуя в этих сильных тварях, живущих в вечном напряжении службы, гораздо больше смысла, чем в правде слабых человеческих устройств, которым лакомы и внятны одни лишь кайф и лень, разврат и пьянство, готовность унижаться и потребность унижать. И только должна появиться, позвать за собой абсолютная сила (ну вроде тех железных серых солдатских рядов, что с мерным рокотом проходят по брусчатке Красной площади), и он, Нагульнов, передаст ей без сомнения себя и будет, как овчарки Люкс и Рекс, гнать и бежать, терпеть и ненавидеть, трепать и выворачивать на волчью изнанку хитрых выродков.

В дверь постучали властно.

— Занято! — рявкнул Нагульнов.

— Откройте, Анатолий. Майор Острецов, УСБ.

— Мать твою за ногу! — Нагульнов прошипел с легким паскудным холодком в утробе. Исправил напоследок «сообразно» на «в строгом соответствии с законом», убрал лист в папку, бросил в ящик, закрыл на ключ и, наконец, поднялся открывать.

Светловолосый рослый мент лет тридцати пяти, в серо-стальном костюме ценой в косарь примерно зелени, вошел нетерпеливо, рьяно, с чрезмерной, напоказ, досадой на демонстративную нерасторопность обыкновенного районного начальника. Кривой усмешкой дал понять, что большего, чем это промедление, не попустит: мол, быканул, майор, и хватит — выключай борзометр.

— Чему обязан, майор? — повел рукой Нагульнов, предлагая присесть за массивный Т-образный начальственный стол.

— Я слышал, у тебя вчера была большая чистка на районе. — Уэсбэшник присел, провел ребром ладони по столешнице, будто стирал невидимую пыль, — вальяжный жест хозяина. — Среди пушеров. Или большая дойка, а, майор? — преувеличенно-развязно хохотнул.

— Ну, это смотря в каком смысле большая. Большую партию вчера прихлопнули, серьезного сбытчика на Открытом шоссе.

— Да брось ты, майор. С десяток пушеров вчера прихлопнул, теперь выжимаешь баблосы из каждого. Задержаний не зарегистрировал, по сводкам не провел. Мертвые души, десять человек.

— Двадцать один, — отрезал Нагульнов.

— Ух ты! С размахом работаешь! Когда ж успел, я просто поражаюсь.

— Рано вставал и поздно ложился. Поближе к делу попрошу. Я так понимаю, майор, тебя не эти пушкари интересуют.

— Ты прав, ходить вокруг да около не буду. Есть сведения, вы задержали некого Дзагаева. Так вот, я попрошу тебя — надо бы как-нибудь решить все по-хорошему вот с этим человечком. Не надо крутить его. На хлеб ты заработал, палки — тоже, а этого не надо, не крути.

— Решить? — Нагульнов чуть не поперхнулся напоказ. — Это как ты себе представляешь, майор? Это и есть тот самый сбыт в особо крупном. У нас на весь отдел за месяц выходит килограмма три, а тут — сразу два из дзагаевских рук. Вооруженное сопротивление сотруднику милиции. Трупак, в конце концов. Нельзя сказать, что не было.

— Да брось, Нагульнов, можно все. Желание бы было. Бумага все стерпит — чего мне тебе объяснять? Трупак? Отлично, вот на него все и повесь, на мертвого.

— Конфискат потерять, лишний ствол обронить, — пропел Нагульнов.

— Ну видишь, все ты понимаешь, — улыбнулся одними глазами — как своему, одной с собой породы: мы, люди силы, можем завсегда друг с дружкой договориться. — Помоги. Услуга за услугу, Анатолий, я не забуду, я добра не забываю. Поговори со следаком своим. Ведь уголовное, насколько понимаю, еще не открывалось, не успели. Сейчас проще всего решить. Сейчас ты еще сам нормально можешь поиметь, а если не сейчас, тогда уже другие… чего ж ты будешь прокурорским отдавать законный свой кусок? Ван хандред зеро зеро зеро. Американс долларз. Тебе, — прижмурился блудливо уэсбэшник, как будто раскусил, распробовал начинку… — Всего-то надо написать, что никакого Дзагаева там не было. Что скажешь, майор?

— Скажу, что надо было мне ту тварь вчера на месте завалить. И никакого бы Дзагаева сейчас бы не было нигде. Мне на палочки, миру на радость.

— Не понял, — блудливая улыбочка сошла с лощеного лица майора.

— Чего ты не понял? — Нагульнов перенес вес тела на локти, надвинулся. — Эта тварь в меня вчера стреляла, целилась. Из калибра 7,62. Могла в моих ребят. Такие по моей земле не ходят.