Борис Гайдук - Террин из зайца

– Вот эта гадость, – прервал москвича воинственный украинец, – ничьим достоянием не является! Это полный шыт, как говорят в вашем поганом Евросоюзе.

– Позвольте! – оскорбился возрожденец. – Уж мой-то он в самую последнюю очередь! Это вы со своей еврозоной, евровалютой, с расширением еврообороны на запад и на восток, со всей своей Европой без границ; вот вы-то, украинцы, сами во всем и виноваты! Никак не научитесь жить, как все! Вечно лезете командовать!

– И это вы говорите мне?! Мне, хохлу?! – взревел было мой сосед, но, как будто что-то вспомнив, махнул рукой и замолк, сердито сопя.

– А при чем здесь вообще Единая Европа? – вступил в разговор рыжий очкарик с заметным европейским акцентом, судя по всему, клерк одной из общеевропейских структур. – Украинцам никто не препятствует готовить свой борщ, так же как болгары прекрасно едят таратор, а французы – буйабес. Вы смешиваете две кучи в одну!

– Да никто вас и не винит, – буркнул украинец. – Пропадите вы пропадом со своим Евросоюзом!

– Я не думаю, что нам следует переходить на политику, – покладисто сказал европеец.

– Мне кажется, что дело здесь в другом, – хорошо поставленным голосом произнесла татарская дама профессорского вида. – Рецепт единого борща давно утрачен. Его нет, как нет единого хлеба или единого барбекю. Все имеют возможность прикоснуться к общему достоянию и отщипнуть от него свой кусочек, получить свой маленький дивиденд.

– Единого борща действительно нет и быть не может, – согласился мой сосед. – А вот борщ настоящий, вы понимаете, настоящий, а не из модифицированного крахмала, – должен быть. Да он, собственно, и есть.

Последние слова он произнес так тихо, что почти никто их не расслышал. Кроме ученой дамы.

– Есть? Что вы имеете в виду? – оживилась она. – Какой-нибудь монастырский рецепт XVII века? Когда сначала неделю мариновали свеклу, потом сутки варили бульон из пяти видов мяса поочередно, жарили на гарнир гречневую кашу, пекли специальные… э-э-э… – дама пошевелила в воздухе пальцами, помогая себе вспомнить нужное слово, – пампушочки, вот. Это вы имеете в виду? Но таких рецептов по всему миру сотни, и их место в музеях. Кто, скажите мне, в наше время будет мариновать свеклу?

– Свеклу мариновать, может, и не надо. А вот настоящий борщ сварить можно, – твердо сказал мой сосед.

– Это какой же – настоящий? – чуть ли не хором закричали собравшиеся.

– Да тот, что я у себя дома варю! – прогремел возмутитель спокойствия и замер, словно сам пораженный как звуком, так и смыслом своих слов.

Люди в проходе, почти утратившие интерес к громкому и бессмысленному разговору, обернулись все до единого. Посмотреть на человека, который готовит у себя дома борщ, а тем более «настоящий украинский борщ», безусловно, стоило.

– И… как часто вы его готовите? – спросила ученая дама.

– Ну, слишком часто не получается, как вы понимаете. Дела, переезды, пробки. Но хотя бы раз в месяц борщ обязательно бывает у меня на столе! – Хохол выпрямился и горделиво оглядел столпившихся людей. – Настоящий украинский, да что там украинский – наш, исконно хохляцкий борщ!

Я вдруг явственно представил этого горлопана персонажем картины Репина «Запорожцы празднуют взятие Казани». Что-то древнее, неистовое было в его лице. Вот именно такие стремительные и неуравновешенные господа и наводили ужас на весь континент в течение двух веков, отдельными набегами доходя даже до Пиринеев. Но в то же время меня не покидало ощущение, что каким-то образом я знаком с ним уже в наше время.

– Вы сами готовите борщ? Что вы говорите? Сами готовите борщ? Вы повар? – загалдели пассажиры.

– Нет, не повар! Но борщ готовлю вот этими самыми руками! – Украинец вытянул перед собой крупные руки в рыжих крапинках.

На миг все стихли.

– А… как вы его готовите? Каков рецепт? – спросила ученая дама.

– Вы спрашиваете меня рецепт? – Казалось, что мой сосед на секунду заколебался. – Что ж, извольте! Перво-наперво берем буряк. То есть свеклу…

– И что?! – истерически взвизгнула дама. – Маринуем ее неделю?

Пассажир саркастически усмехнулся.

– Неделю будет многовато. А вот замариновать на ночь в слабом растворе яблочного уксуса не помешает.

По вагону пронесся почти неслышный вздох разочарования.

– Но этого можно избежать, – поторопился поправиться рассказчик. – Я понимаю, что все мы люди занятые. Можно сделать проще.

– Да, дайте, если можно, максимально адаптированный рецепт, – попросил рыжий еврочиновник.