Альфред Коллерич - Убийцы персиков - Сейсмографический роман

Здесь сотворяется бульон с яичным салатом, там на свет божий появляются шведские кексики из вермишели, тут созревает отварной серебристый лосось в голландском соусе. Вот филейное жаркое по-итальянски. Вот зеленый горошек с котлетами из баранины. Вот эскалопы из молодой косули с овощным рагу в соусе финансьер. А здесь новорожденный фарш из каплунов — «услада королевы». Далее поспевает паштет из гусиной печени, запеченные в тесте вальдшнепы с многосоставным салатом, персиковое суфле в бумажных коробочках, кремовый пудинг с фруктами, брюссельский торт, вишневое мороженое с бордо.

Роза Вайсхаппель знает, что и когда подать. Она и ассистирует, и выполняет несложные операции. Орудуя мешалкой, она превращает двадцать восемь желтков в безупречно однородную массу, заливает крепким консоме из мяса птицы, добавляет соль и мускатный орех, процеживает сквозь волосяное сито и поглядывает, как Митци Лукас смазывает маслом форму для выпечки. Роза переливает в нее содержимое своей кастрюли и спрашивает у Марии Ноймайстер, довольно ли настоялась масса в паровой ванне.

На плите ждет своей очереди консоме, а на каменной лавке — россыпь жареных хлебцев. Йозефа Глаунингер до блеска начищает супницу. Роза Вайсхаппель толкует Йозефе Глаунингер про супы мясные и постные, про заливные, про подливы, соусы и желе, про разные виды масла, про пюре, про начинку для птицы, про составы рагу, про горячие и холодные блюда, про горячие и холодные — по особому случаю; но нельзя оставить без разбора и мясной ассортимент, а именно: мясо быка, теленка, барана, ягненка, свиньи, дикого кабана, оленя, пуду, лани, олененка, косули, серны, зайца, кролика, глухаря, тетерева, рябчика, куропатки белой и серой, вальдшнепа, бекаса, дрозда-рябинника, перепела, жаворонка, овсянки, индейки, каплуна, пулярки, курицы, голубя, дикой утки, дикого гуся, домашней утки, домашнего гуся, лосося, семги, речной форели, горной форели, гольца, лосося дунайского, карпа, щуки, угря, налима, окуня, сига, хариуса, камбалы, трески, сома, пикши, сельди, хамсы, сардины, речной миноги, морского языка, макрели, белорыбицы, осетра, тунца, ската и ската-хвостокола, раков, выдры, лягушек, устриц, улиток и кальмаров, и теплых пирожков.

Роза Вайсхаппель умолкает, как только входит Целестин. Юлия Кахерле ставит перед ним плетеный короб со столовым серебром; он начинает протирать ножи, вилки и ложки.

Франциска Кассероллер преображает замес из цельных яиц, желтков и муки в ажурную вермишель и отваривает ее. Она подогревает свежее масло и опускает в него вермишель. Затем смазывает маслом особые стаканчики и набивает их вермишелью. После того, как они немного постоят в воде, из них можно извлечь содержимое. Она опрокидывает стаканчики — и появляется целое войско белых кексов. Теперь им пора в печь.

Мария Ноймайстер нарезает шампиньоны и раковые шейки, молоки карпа и налимью печень. Все это крошево она заливает раковым маслом и белым соусом.

Вещи перетекают в вещи. Даже то, что живет само по себе, продолжает свое существование в чем-то другом. А то, что ничтожно в своем роде, возвышается слиянием с инородным. Разное — едино. Единое — избранно. Избранное — вкусно. Вкусное — прекрасно. Прекрасное — вечно. Вечное — пища Бога.

Розалия Ранц приносит из ледника лосося. Она запускает пальцы во вскрытое брюхо и распахивает рыбье нутро. Оно светится атласной розовой подкладкой. Упругая мускульная ткань вылощена жиром. Драгоценными каменьями сверкают глаза. Розалия Ранц бросает рыбу в кипящий котел с соленой водой.

Мария Ноймайстер выуживает сварившуюся рыбу. Она кладет ее в особую продолговатую посудину со вставным дуршлагом. На каменной лавке у печи — сосуд с голландским соусом. Она добавляет кусочек свежайшего масла и две столовые ложки мускатного ореха.

Цёлестин укладывает в короб приборы рыбного стола и покидает поварню.

Цёлестин поднимается на второй этаж замка. Он входит в просторную столовую залу с круглым столом и принимается сервировать его вместе со вторым слугой — стариком Мандлем.

Стол — ежедневный пиршественный круг господ, восемнадцати персон, ожидающих трапезы.

Стол — солнечный круг. Он проливает свой свет на вещи. Выявляет их. Цёлестин и Мандль смотрят на солнце. Их руки пронизаны светом. Их руки наносят на круг восемнадцать делений — восемнадцать драгоценных приборов. Солнцу — солнечные дары, немеркнущие и нетленные — золото и серебро.

Цёлестин и Мандль поднялись из пещеры. Они идут от огня к солнцу. Очаг Марии Ноймайстер творит во славу солнца. Огонь пожирает тени и разбивает оковы.