Александр Покровский - Бортовой журнал

Что будет, если вдруг понеслись, побежали, как с горы, вперед, вперед, вперед?

Если только пришли с моря, а их опять, и опять, и опять в море?

Отвечаем: будет «Курск».

И он будет не последним.

Потому что все не для людей.

А если не для людей, то зачем это все?

Мечта: улица, по ней идет много людей, и все они улыбаются. И каждый улыбается чему-то тому, что у него внутри, и друг друга они почти не замечают: идут и не сталкиваются. Хотел бы я оказаться на такой улице. Я бы тоже улыбался.

Еще раз для тех, кто не понял: на мой взгляд, торпедирование нашего «Курска» американцами, мягко говоря, маловероятно.

А грубо говоря – это ужасная, дикая, полная туфта.

Представьте себе: «Курск» готовится к торпедным стрельбам. Экипаж сидит больше суток по тревоге, район закрыт и охраняется, а это значит, что кроме условной цели («Петр Великий») там еще полным-полно кораблей, в том числе и кораблей ОВР (охрана водного района), и все они работают в активном режиме ГАС (гидроакустическая станция). То есть «спрятаться друг за друга» и «выдать две лодки за одну» никакому американцу не удастся. Все знают: на границе района БП (боевой подготовки) болтаются такие-то и такие-то подводные лодки и корабли НАТО.

Об этом известно. Всем!

И как только одна из лодок начинает маневрировать с какой-то там целью и заходит в нос «Курску», ее тут же начинают выдворять из района. Пусть даже забрасывая ее боевыми глубинными бомбами. Для тех, кто не понял: по ней устроят БОЕВОЕ БОМБОМЕТАНИЕ.

Решатся ли на это американцы? Отвечаем: нет, они не идиоты.

И не надо так про американцев думать, что кто-то там вдруг сошел с ума.

Все хотят домой, в Майами, к майамской маме.

И потом, что это: «Толедо» после столкновения «Мемфиса» с «Курском» посчитал, что на «Мемфис» напали, и торпедировал «Курск», в борту которого мы видим пробоину»?

Для торпеды, пусть даже выпущенной из «Толедо», в этой каше («Мемфис», воткнувшийся в «Курск») все равно, кто перед ней – свой, чужой или и свой и чужой. Она жахнет ОБОИХ. Или кого попало. Того, кто ей больше понравится.

И еще: современные торпеды (и наши, и американские) не «пробивают борт в районе 2-го и 3-го отсека». Они взрываются или под, или рядом с лодкой, взрывом убирая из-под нее воду. Таким образом лодка получает трещину (или пробоину) под сминающим воздействием на нее толщи воды.

И еще: торпедный залп ни с того ни с сего невозможен. К нему надо готовиться. На него надо иметь разрешение. Это принято и у нас, и у американцев, и вообще во всем мире это так принято. Никому не нужны конфликты.

На нашем флоте – получаем сигнал по радио на применение оружия. Этот сигнал поступает только от Верховного Главнокомандующего. Из Москвы. Сигнал получают, сличают, достают боевое распоряжение (присутствуют: командир, зам, старпом, особист– куча народу), переходят на новые таблицы связи, объявляют боевую тревогу).

Все это время, и немалое.

Подготовка торпедных аппаратов к выстрелу – это примерно 2–3 минуты (боевые торпеды (не ядерные) уже в дежурных торпедных аппаратах), надо открыть крышки торпедных аппаратов и кольцевые зазоры заполнить водой.

Потом находим цель, например она – «справа тридцать».

Потом определяются элементы движения цели – пеленг (лучше два-три пеленга) и дистанция (акустика в активном режиме) – это все примерно 10 минут.

То есть всего от состояния полудремы (боевая готовность № 2) до пуска торпеды (война), пройдет не менее 13 минут!

И у американцев не меньше.

Если же командиру дали задание на торпедирование (особый режим, проще говоря, война), то от обнаружения цели (мы в засаде с открытыми крышками торпедных аппаратов и заполненным кольцевым зазором) до пуска торпеды не менее 2–3 минут.

То есть «замешкаться, испугаться, перепутать и выпустить торпеду по «Курску»» командир «Толедо» просто не мог.

За время, необходимое для подготовки к залпу в мирные дни, любой дурак придет в себя. А я американцев дураками не считаю.

С добавлением «жопы с пеплом» литературная ценность моего опуса сильно возросла.

«Жопа с пеплом» – это такой перл, от которого не скоро отойдешь.

Можно, конечно, попросить у вдохновения еще что-нибудь, но классики же никогда не просят: тут «гордый лик и глаз сверканье наш путь наметят навсегда».

Насчет нашей сексуальной ориентации.

У всех женщин глаза разгораются, откуда ни возьмись появляется тонус, щеки розовеют, из ноздрей жар, чуть только разговоры заходят о чьей-либо там ориентации.