Дмитрий Поляков (Катин): Дети новолуния [роман]

По экрану монитора ползла информационная строка: «Волнения в Извойске, начавшиеся в пятницу вечером, сегодня переросли в массовые выступления жителей, которые захватили здание администрации и перекрыли движение на главных автомагистралях, связывающих регион с Санкт-Петербургом. Люди требуют отменить решение о закрытии трёх предприятий города, которые обеспечивают работой подавляющее большинство жителей. Подразделения ОМОНа, состоящие из жителей Извойска, по некоторым сведениям, отказались разгонять митингующих. Также поступают сообщения, что на площадях Екатеринбурга и Санкт-Петербурга собираются группы в поддержку протестующих Извойска. Совет Европы предостерёг президента страны от силового вмешательства в конфликт, как это происходило в ходе выступлений населения в последние месяцы. В этом контексте депутат Европарламента Ханс Колле упомянул об особом внимании к ситуации в России со стороны международного уголовного суда в Гааге. Впрочем, никаких официальных запросов из Гааги до настоящего момента не поступало».

— Свяжите меня с Кравченко, — сказал он и, получив трубку, тихо спросил: — Почему я узнаю об этом из информационных сводок?

— Николай Николаевич, всё под контролем.

— Ты почему мне не позвонил?

— Да там… в общем… бардак какой-то. Я вылетел, чтобы сам разобраться.

— И что?

— Мы туда московский ОМОН перебросили. Разберёмся.

— Разберётесь? Хоть один ещё пробитый череп, я с тебя погоны сниму.

— Да нет, Николай Николаевич, с черепами всё под контролем. Максимум пара синяков. Там у них конфликт производственный. Надо бы на хозяев поднажать. Пусть погодят с ликвидацией. Можно ведь аккуратнее всё, постепенно. Без резких движений. А так — провокация получается.

— И что они говорят?

— Нам — ничего. У них только с вами разговор получается.

— Хорошо. Можешь успокоить людей, предприятия не закроют. Я сказал!.. А Питер что? Екатеринбург?

— Там пока пустяки. В рамках. В Екатеринбурге тем более уже спокойно.

— Что значит «спокойно»? Я только что читал.

— Решили вопрос. Всё спокойно, Николай Николаевич.

— Мне надо точно знать, сколько вы повязали, сколько покалечили.

— Взяли что-то около двухсот. Ну и в больнице пятеро. Кстати, двое наших там же.

— Наши — не важно.

— Да, я понимаю, Европа. А ведь это на их денежки. Подпалят втихаря и раздувают. Чуть что — Гаага, человеческие права. А под шумок — керосинчику туда. Старый сценарий. И с хозяевами хорошо бы разобраться. Сдаётся, и тут не всё просто. Жадность, конечно. Но как-то одномоментно. Зачем? Вам бы знать…

— С людьми надо разговаривать. Хотя бы учиться этому надо.

— Не понимают слов, Николай Николаевич. Были бы лидеры настоящие, а то… Такие, понимаете, самопровозглашённые. Слабые вожаки. От них не зависит…

— Ну а с Питером что, как, управимся?

— Управимся, господин президент. Не впервой.

— Ладно, позже с тобой свяжусь.

Пожалуй, всё было сложнее, чем думал Кравченко.

Он закрыл глаза.

Брамс. «Колыбельная». Тихий мир…

— Подъезжаем, господин президент.

Дорогу строили долго, любовно, с большими скандалами, прорубая её напрямую через заповедный, уходящий внутрь города лес. Строили по самым передовым технологиям. Чтобы добиться высокой плотности, на песчаную подушку толщиной в метр укладывали ещё одно основание из гравия, уплотняли отсевом, полученным при дроблении щебня, а затем поверх клали несколько слоёв асфальтобетона.

Состав асфальтобетона подбирали лабораторным путём с учётом запланированного качества дороги, климатических условий, выбирая оптимальное соотношение щебня, битума, отсева от дробления, гравия и минерального порошка.

Причём верхнее покрытие состояло из трёх слоёв: в основание шёл крупнозернистый асфальтобетон, выше — среднезернистый и поверх двух слоёв — плотный.

Весь этот пирог нагревали до температуры от 110 до 170 градусов и затем укладывали на трассу асфальтоукладчиками. Смесь уплотняли вибромашинами, катками, выполняя до пятнадцати проходов по одному отрезку. Через двое суток асфальт застывал.

Сразу после сдачи в эксплуатацию была произведена разметка.

Теперь дорога была готова, закончен последний участок, новенькая, гладкая, как из салона. Ещё не были установлены знаки, радары, посты автодорожных служб. Ещё ни одна машина не пронеслась по её сверкающей коже.

На протяжении километра трепетали государственные флаги с протянутыми между ними гирляндами из разноцветных шаров. Сотня корреспондентов и пара сотен чиновников вот уже полтора часа мёрзли по обочинам трассы. На некотором расстоянии от них скукожился духовой оркестр. Лес был оцеплен в радиусе выстрела СВД.