Сергей Доренко - 2008

Путин неплохо двигался, но утрированно как-то. Старательно. Подчеркивал движения. Хотелось ему, чтобы правильно все выходило. Мелянюк замечаний не делал. Но не потому, что ему нравились движения ученика, – не считал нужным придираться. Сказал только, что не все получается, расстраиваться не надо, само придет. Повторять только надо почаще. А стараться не надо. Принцип тайц-зи: «Кажется – да, кажется – нет». И движения тоже – кажется – да, кажется – нет. При каждом движении, мельчайшем даже – категорическая замедленность и плавность. Плюс усилие воли вместо мышечного. Воля ведет мизинец. Больше того – воля уже провела мизинец, и только потом он сам собой, следуя предначертанному, совершил движение. Вдыхаем макушкой. Вдыхаем пятками. Вдыхаем всей кожей и мысленно видим – визуализируем вдох каждой поры. Мелянюк наущал, а Путина сначала немного раздражали эти инструкции, потом он попал в волну и стал слушать с удовольствием. А потом отключился. О своем думалось. Не о Москве. Не о выборах. О Ван Лепине он думал. Вместо того чтобы визуализировать дыхание пятками, он визуализировал пожелание китайскому волшебнику. Чтобы хватило у того сил сладить с Яньло-ваном, Начальником Пятой канцелярии, судьей ада. Всей силой сознания, силой мечты, силой заклятья, вдохновенной силой благого устремления транслировал он страсть свою непосильную и просьбу. И цигун помогал. Не отвлекал. Помогал сосредоточиться. Под конец только, на статических упражнениях, захотелось заплакать. Ведь он все сделал. Он все бросил, он поступился саном, он прилетел черт знает куда, согласившись на все сумасбродные требования этого шаманского патриарха. Но каждый шаг, каждое новое свидетельство отказа от гордыни воспринималось им как залог того, что поездка не будет напрасной. А именно: каждое новое унижение по пути на эту гору и на горе уже – сарай этот, туалет на дворе и прочее – это же все не напрасно было? Нет ведь не земле человека, который так бы с ним поступил? Дразнил бы и унижал нелепыми требованиями, а потом сказал бы, что это ничего не значит, что это шутка была? Нет такого человека. «Кто нас обидит – дня не проживет», – пробормотал Путин. И тут же подумал о напрасности предыдущих усилий по усмирению гордыни. Он жалобно и униженно взывал к судьбе, а потом задиристой фразой взял да и зачеркнул, сделал напрасными страдания. Нет, это бес попутал. Он опять готов продемонстрировать смирение. Боги видят. Яньло-ван видит. Ван Лепин видит. Не может не видеть. Он, Путин, смирился и не ропщет больше. Помогите же, суки, чего же вам еще от меня надо?

Комплекс цигун занял час.

Потом ели с Ван Лепином. Пришлось познать би-гу. Отказ от злаков. На сегодня это означало маленькую пиалку тушеной капусты с грибами. И чай. Слишком прозрачный для чая. Потом Путину мешали. Офицеры говорили, что связь установлена. С кем? Зачем? И что говорят? Ну и как там? Отправив одного офицера вниз, в армейскую палатку, Путин стал поглядывать на часы, на Патека своего, с Филиппом. И поглядывать на склон, дожидаться. Сзади сбоку Мелянюк сказал, что часы надо снять. Ночь от дня отличить сумеем, остальное не нужно. И часы забрал. Унес.

Началось.

Продолжается позитивное влияние Огня, порождающегоПочву, но ветви МАО и ХАЙ усиливают влияние Дерева, которое для расклада судьбы сулит неприятности. Враждебная для героя Вода преодолевает Огонь ВладыкиСудьбы, Почва функционального духа не справляется с ситуацией. Ничего благоприятного.

В цикле установлений это Наполнение: торговля, путешествия, конструктивная деятельность и благодарственные молитвы – к счастью.

– Говорить нам рано, – начал Ван Лепин. – Совершенномудрому гостю надо готовиться понять. Открыть сознание. Поститься. Очищаться. И отойти от привычного. Мир, где субъекты бегают по головам друг друга, уцепившись глазами за предметы, – исчерпан. Ваш мир слишком доверчиво опирается на глаза. Вы видите предметы и вожделеете их. Не потрогав, не прислушавшись, не вдохнув дух момента, не обдумав текст времени и его контекст. Я вижу вещь – я имею вещь – вот формула вашей жизни, – с улыбкой тихо радовался китаец. – Стоит вам закрыть глаза – рухнет мир и вы упадете. Поэтому готовиться к разговору гость станет так. Сейчас он примет таблетку, – Ван Лепин достал из кармана куртки таблетку, стал отряхивать ее от крошек и пояснил: это позволит не смотреть на часы. Даже не заметит Совершенномудрый, как день пройдет, – после таблеточки. Это травы, народная медицина, не надо бояться. Мы станем заниматься ночью. Уже сейчас надо настроиться на познание мира дыханием, а не зрением. Парно дыханию – слушание. Закрыть глаза и слушать. Не что-то конкретно, а вообще. Слушать мир. Представлять, визуализировать, но без зрения. Внутренне прозревать этот вновь созданный мир. Новый, услышанный, вдохнутый мир. Всяким вздохом впитывать всю энергию мира целиком и отдавать всю до капли на каждом выдохе. Рождаться и умирать с каждым дыханием. Стать мостом – переходом – вратами между небом и землей, между пространством и временем. Соединить и актуализировать пространство и время в себе и себя в нем.