Сергей Доренко - 2008

На ужин у Путина обычно два стакана кефира. А тут посадили китайцы за стол. Поставили хо-гуо – горячий котел. Здоровенный таз на газовой горелке. Шланг от газовой горелки прямо по столу идет к баллону пятилитровому. Да, культура быта, нечего сказать. Мясо дали – тонко порезанную баранину. И горку мясных стручков каких-то длинненьких. Это – половые члены баранов, охотно объяснил Андрей Мелянюк, профессор, переводчик. Гляди-ка, отличает баранью штуку эту сходу, где это он так наблатыкался? Надо половой член барана брать палочками, опускать в кипящую, страшно перченную воду этого самого хо-гуо, держать секунды три-четыре, потом – в чашку с кунжутно-ореховым соусом. Потом – есть. Члены закончились – мясо в ход пошло, потом еще и еще. Еда эта согревает, объяснял Мелянюк, поэтому готовится в основном зимой. Теперь зима заканчивается, 7 февраля уже первый весенний месяц начнется. Раз заканчивается зима, значит, доходит до своего предела, густеет как бы, крепчает, матереет. Поэтому хо-гуо обязательно надо есть. Противостоять иньской природе зимы. Пища эта – от кочевых племен, атаковавших Китай, теперь ее едят во всем Китае, но происхождение ее истинное отсюда, с севера.

– А на севере от Китая жили племена сюнну или хунну, правильно? Они нападали на китайцев и вели пограничные войны, а потом забрали свои горячие котлы хо-гуо и рванули на запад. Там же назывались гуннами. Теперь же, позабыв про хо-гуо и про то, что они дальневосточники, делают себе и нам «мерседесы». И неплохо получается, – это Андрей Лукьянов поспешил вовремя проявить эрудицию перед президентом.

Путин удивился этой известной ему прежде и забытой уже информации.

– Пуликовский, наш полпред дальневосточный, небось локти теперь кусает, что гуннов упустил со вверенной ему территории. А вот сидели бы они сейчас и делали бы свои «мерседесы» в Комсомольске-на-Амуре, – пошутил Путин.

А доктор Сапелко, сблизившийся уже с компанией за долгие и тесные перелеты вертолетами, подхватил мрачновато:

– Если бы они на запад не ушли, а сидели бы в Комсомольске-на-Амуре теперь, то никаких «мерседесов» не делали бы, а продавали бы друг другу этиловый спирт двадцатилитровыми канистрами и рыбу бы глушили динамитом.

– А фондю не от хо-гуо, не из Китая происходит? – спросил Лукьянов.

– Происходит, всё из Китая происходит, – уверенно резюмировал Мелянюк.

И виделось участникам разговора достоверно это необъятное всеобъемлющее ВСЁ, вся эта Тьма вещей, происшедшая из Китая. Виделось отдельной сущностью, втягивающей, поглощающей и тебя тоже. И думалось: а я не из Китая ли? И чудился непроизнесенный ответ: и ты из Китая. А коли так – вернись. Вернись к себе в Китай. Добро пожаловать домой, сынок.

Почва все еще очень слаба. В центре событий по-прежнему преодоление, а не созидание.

Хорошо направить внимание на планирование ближайших перспектив и не предпринимать активных действий. День ненамного лучше предыдущих.

Утром пришел с горы Ши Чжиган – кто-то вроде ассистента патриарха Ван Лепина. Забрал с собой Андрея Мелянюка и Ли Мина. Ушли на гору.

Путин сидел в домике и пытался не злиться. Он ехал бесконечно долго. Он приехал еще вчера. Он вчера еще, ну хорошо, пусть сегодня утром, мог бы приступить к процедурам. Но вот: время – 11 часов утра. Он сидит у подножия горы в домике каком-то и ждет. Ждет. Неизвестно чего ждет. Ждет, пока специальная делегация обсудит факт его прибытия? Разве так дела делаются?

По стене рядом шли муравьи. Рыжие какие-то, ржавые. Ржавчина не мешала им довольно быстро передвигаться. Поток шел от верха оконной рамы. Путин посмотрел: там, вверху, поток исчезал под рамой. Но ведь не на улицу же они уходили в мороз, правильно? Значит, где-то у них там муравьиный город в стене. А мимо Путина муравьи идут на работу. Вот – достойнейшие из достойнейших. Долг и честь. Общественное благо. В единстве сила. Взяток не берут. На свой карман не работают. Из бюджета не крадут. Племянничков в коммерческие структуры не пристраивают. Роснефти у них нет. Каждый член общества – часть общего организма. Насколько же они лучше нас, насколько же они лучше меня, – думал Путин. Ему хотелось встать в строй, стать одним из них, одним из этих существ в понятном стройном мире правильного сообщества, хотелось быть и жить в сплочении с другими такими же честными, самоотверженными трудягами с общей судьбой. Ну, хоть помочь им как-то. Путин стал крошить на подоконник печенье. Пусть сегодняшний день станет для них чудесным. Вот шли они на помойку за едой небесспорного качества. А тут – рядом с домом – печенье. Превосходное, сладкое. Народ сложит об этом легенды, случай этот войдет в летописи. Путинское печенье назовут манной небесной. А кто-то будет настаивать, что речь в этом случае шла о вмешательстве внеземных цивилизаций.