Сергей Доренко - 2008

А утром автобусы с туристами поедут из ЮАР – в Га6aроне алмазы подешевле, – да кто-то захочет в дельту реки Окаванго заехать, – а на пограничном переходе со стороны Ботсваны никого и нет. Здание приземистое, комнаты все открыты, вещи, выпавшие из рук, кое-где на полу. А в остальном – чистота и благостность. Нет людей, вечно производящих грязь и беспорядок назло ему, Путину. Каково?

Нет. Не так: самолеты взлетят из Йоханнесбурга курсом на Габароне, а при входе в зону ответственности ботсванского авиадиспетчера начнут вызывать, и им никто не ответит. Потом все станут звонить в пустую страну, где до первого ветра нет даже вирусов. Потом как? Экспедиция южноафриканских военных, сообщения на лентах. Экстренные выступления мировых лидеров. Заявления. Устремления: ЮАР первая зайдет в ничью страну, потом будет стараться получить мандат от ООН, а американцы разрешат? Разрешат, конечно. Они ведь не знают, что завтра утром от южноафриканцев в живых останутся только участники экспедиционного корпуса, напившиеся в лучших отелях Габароне бесплатными коньяками. Эти нетрезвые улыбчивые военные уже завтра смогут преспокойненько отправиться на освоение своей собственной обезлюдевшей страны.

Смотрите-ка: завтра наступит прямо сейчас. Путин ЮАР закрашивал затейливо. Решил кругами идти, расширяя круг поражения к периферии. Нашел приблизительный центр страны и поставил точку. Может, там и нет ничего, может, одни кузнечики, жалко на кузнечиков время и фломастер тратить, но – строгость к себе и борьба за чистоту эксперимента оттачивали внутреннюю дисциплину. И в силу этого усилия были не напрасны.

Подумал, а вдруг там фермерский дом? Пара белых лет пятидесяти, старшие дети их – в университете в Кейптауне, далеко отсюда. Полным-полно африканских малышей – работники на ферме плодовиты, нет бы книжки по вечерам читать, а они электричество экономят. Коровы. Это молочная была ферма. Красивые, европейские, пегие – черные и белые большие пятна. Пара лошадей. Так себе кони. Скверные даже кони – породы местной улучшенной. Можно ли их сравнить с президентскими чистокровками? Таких и не жалко.

А собаки красивые. Пара ротвейлеров в вольере. И Лабрадор на свободе. Красивый, широко хвостом машет – приветствует хозяйку. Она седая, что на ферме краситься? Лицо приветливое и ласковое. И морщинки ласковые вокруг глаз. Она из кухни смотрит в распахнутое окно и говорит что-то псу. Что она на кухне делает? Бог мой, какой запах, клубничное варенье! Путин тихонечко подошел сзади. Он искал глазами блюдечко с пенками. Хозяйка варит варенье, значит, снимает пенки и, значит, их можно украсть. Медный таз для варенья. Блюдечко стоит сбоку на плите. На нем ложка. Суповая ложка, вся в запекшихся пенках. Женщина напевает для себя. Тихонько, с чувством напевает. Она не услышит, как он крадется. Когда женщина у плиты повернется к шкафчику, надо схватить блюдечко и в нем ложку. И потом слопать сладкое желе. Теперь даже не надо убегать никуда. Ура! Он хохотал и слушал упреки женщины, что опять он сладкого наестся и обедать не будет, что это плохо для здоровья, что она и так дала бы ему пенки, но после обеда. И Путин сказал ей, когда причитания затихли: «Мама, да не волнуйся, до обеда я опять проголодаюсь». В ответ мама опять хлопочет, а он – веселый проказник – отправляется на двор, поделиться радостью с обормотами – детьми работников.

Только ничего этого не было, точку-то он на эту ферму успел поставить фломастером. Нет черных обормотов, нет коров, ротвейлеров, нет Лабрадора. Мамы нет с ее вареньем клубничным. Испарились все в никуда. Все, хватит мечтать, делом надо заниматься. Путин вокруг точки сделал кружочек, потом еще и еще. Бойко дело пошло. Когда круг с одной стороны уперся в море, пришлось приостановиться, и снова поставить точку, и снова обводить ее кругами. И так далее до самого Мозамбика. Справился он у нас.

Теперь надо было подумать о равновесии геополитическом. Кто возьмет под контроль территорию ЮАР и Ботсваны? Не ровен час китайцы подсуетятся. Надо их отвлечь как-то. И заодно снять напряжение демографическое на дальневосточной границе России. И Путин самым толстым фломастером прошелся по северу Китая. Хорошо так прогулялся. Начал с Манчжурии, потом уж и Внутреннюю Монголию избавил от жизни, от грязи и непотребства. Прибрался там аккуратненько. Уйгуров тоже определил фломастером в мир теней. Пора бы и оставить Китай в покое, но как-то казалось, все еще много остается. И затер в результате все, что выше линии Лхаса – Ухань – Шанхай. Теперь уж китайцы, голубчики, на десятилетия найдут чем заниматься. Теперь им не до нас и не до ЮАР будет. В качестве компенсации за геополитический налет Путин решил сделать подарок оставшимся китайцам – взял да и уничтожил все живое на Тайване. Ну пусть вернут себе под контроль эту территорию, они же давно хотели. А мы за это возьмем Порт-Артур и восстановим сообщение по Китайско-Восточной железной дороге. «Чистота – чисто Тайд», – ласково приговаривал Путин, отстраняясь временами от карты и любуясь наведенным порядком.