Марианна Грубер - В Замок

— И ты ни разу не достиг того, чего хотел?

К. забарабанил кулаками по лбу.

— В решающий момент я всегда отступал. Звала мать, приказывал отец. Меня устроили на должность, мои родные, — кажется, состоятельные люди, не богатые, но, безусловно, не бедняки. Я учился в университете, потом на фабрике я видел рабочих, измученных, искалеченных машинами, которые они создали, искалеченных машинами, которыми они делали другие машины, а в конце концов приделывали самих себя к машинам, и уже невозможно было понять, где человек, где механизм. И вдруг у меня появилась задача, вернее, она и раньше была, я всегда видел ее перед собой, — когда перекладывал бумажки в конторе, когда происходили мои столкновения с отцом, когда я беседовал с друзьями. Но тут я взялся за ее решение и ушел из дома. Знаешь ли ты, сколько в этой стране замков? О да, здешний Замок — далеко не первый. А равнодушие, которым я прикрываюсь, как маской, служит всего лишь защитой, потому что иначе я не смогу вынести...

— Чего ты не сможешь вынести? — воскликнула Фрида.

— Чего? — Он все еще держал ее за плечи, теперь же резко встряхнул. — Ты не знаешь, чего? Нет? Не знаешь? — Он кричал и тряс Фриду за плечи, ее швыряло из стороны в сторону, волосы растрепались, шпильки веером полетели на пол, пряди разметались по плечам.

Учитель закричал:

— Опомнитесь!

К ним бросились Хозяин и помощники. Иеремия схватил К. за одну руку, Артур за другую, и тут К. повалился наземь, словно потеряв сознание.

Невероятно долго они, стоя над простертым на полу К., молча смотрели на него, затем помощники подняли его и уложили на лавку у печи. О Фриде, понемногу пришедшей в себя, позаботилась Хозяйка. Учитель придвинул стул к печной лежанке и сел рядом с К. Фрида устроилась возле на полу и взяла К. за руку.

— Какое счастье, что у нас сегодня нет посетителей, — услышал К. Он был точно оглушен, но в сознании. По голосу он узнал Хозяина. И словно откуда-то издалека донесся до него голос Учителя, тот сказал, что понемногу начинает понимать этого странного человека. К. лежал неподвижно и слушал, что думают и говорят о нем.

— Головные боли кое-что проясняют, — сказал Учитель. — Говорят, они могут довести до того, что человек вообще не помнит, кто он такой. И кем раньше был, — уточнил Учитель.

— А если он не наш землемер? — забеспокоилась Хозяйка. — Говорят, Староста размышлял о двойнике. Он же совсем не такой, как тот, совсем, совсем не такой.

— Совсем не такой — нельзя сказать, — возразил Иеремия. — Надменные его повадки нам крепко запомнились. Да и кто говорит, что в происходящем теперь, в этой новой истории содержится хоть крупица истины?

— У него такой же шрам, — Фрида отвернула левый рукав К. — Вот. Зубчатый рубец, но это не след от клыков зверя, по-моему, никаких сомнений. Вероятно, шрам остался после несчастного случая с какой-то машиной. И потом, одежда ведь оказалась ему впору.

— А с двойником так и должно быть. У двойника такое же сложение, такой же рост, такой же вес, а как же иначе?

— Но он прекрасно знал, в каком кармане лежал золотой, — помните? — когда хотел заплатить. Сразу достал, а не шарил по всем карманам, вытащил из потайного нагрудного кармана куртки. Да таким уверенным, быстрым движением!

— Если он не наш землемер, кто же он? — услышал К. еще чей-то голос и тут впал в беспамятство окончательно.

— Третий день всегда самый тяжелый, — услышал К. голос Хозяйки, спускаясь по лестнице. — На третий день всегда решается, как оно дальше пойдет. Жить будет или преставится. Поправки ждать или ухудшения, спасения или катастрофы. Еще одна история вроде вчерашней... Да сможет ли он вообще прийти?

— Он уже пришел, — сказал К. и устало опустился на лавку у стола. — Опять суп с хлебом?

— Кофе, — сказала Фрида. — От кофе сразу сил прибавится. — Сегодня на ней была новая блузка, не та, что вчера, но крахмальная нижняя юбка опять шуршала. От этого шороха, раздававшегося при каждом шаге Фриды, на самом деле едва слышного, в голове К. гудело. Он отвернулся от Фриды. Помощники опять все поняли неверно — решили, что К. хочет, чтобы они подошли, и поспешили сесть за его стол. У обоих был заспанный вид, и сегодня они вопреки обыкновению не притворялись веселыми.

— Погожее утро нынче, — заметил Хозяин и вытянул губы, отчего его безбородое лицо приобрело детское выражение. К. почти ничего не ел, только отпивал маленькими глотками кофе, неотрывно глядя на изрытую рябинами стену. Не висела ли здесь раньше картина? Или просто помещение трактира напоминает ему какое-то другое?