Валерий Примост: 730 дней в сапогах, или Армия как она есть

Если этот день не банный, не выходной и не праздничный (что гораздо хуже), если торчок не в наряде, не на губе и не на учениях, то его день примерно выглядит так:

6.30. Подъем. Если он вообще ложился. Надо успеть соскочить с верхнего яруса до того, как поднимутся с нижнего старики. Не успел - получи.

6.40. Заправка коек. Прежде своей заправь стариковскую. Не успел - получи.

6.50. Выход на зарядку. Сзади бежит пара котлов с ремнями. Постарайся, чтоб они тебя не догнали. Не успел - получи.

7.20. Уборка помещения. Молодые натирают полы "натирками" из шинельного сукна. Старики подгоняют их ударами блях. Все нужно делать бегом, а ногами стучать быстрее балерины. Не успел - получи.

8.00 Утренний осмотр. Ты должен успеть подшиться, побриться, подстричься, погладиться, начистить бляху и сапоги, иметь в пилотке (или шапке) две иголки (одну с черной, другую с белой ниткой), а в карманах - ничего, кроме блокнота, ручки, военного и комсомольского билетов и носового платка. Не дай Бог носить в карманах письма. Если найдут - придется здесь же, перед строем, съесть. Ремень твой должен быть затянут "по голове". Кроме того, ты должен успеть подшить, подстричь, побрить, обстирать, обгладить старика, надраить ему бляху и сапоги. Не успел - получи.

8.30 Завтрак. Ты должен нестись в столовую и смотреть, чтобы не обнесли бачками столы роты. Если обнесли, а ты открыл рот - получи. Если в роте чего-то не хватит - получи и иди выпрашивай у поваров, где опять получи. Повара ничего, естественно, не дадут. Ступай, получи в связи с этим от "своих" стариков. Тем временем заканчивается завтрак. Так за ложку взяться и не успел, но если попробуешь взяться после команды: "Встать!" Выходи строиться на улицу!", то опять получи и еще получи на лестнице за то, что медленно бежишь строиться.

9.00 Утренний развод на работы. Приходишь в парк, получаешь фронт работы, тут же тебя припахивает кто-то из стариков, потом еще и еще. В результате имеешь пять фронтов работ вместо одного и периодически получаешь по морде "для профилактики".

14.00 Перерыв на обед. Получи за то, что не сделал все, что тебе приказали.

14.30 Обед. В точности повторяется завтрак.

15.30 Наведение порядка в роте. Получи по морде за то, что вяло двигаешься.

16.00 Выход на работу. Повторяется вариант работы до обеда.

19.00 Приход из парка. Получи за то, что грязный. Был бы чистый - получил бы за то, что чистый.

19.30 Ужин. Повторяются завтрак и обед.

20.00 Свободное время. К тебе это понятие не относится. Ты летаешь по расположению. "Сигарету!", "Воды!", "Ищи хлеба с маслом!", "Ты куда? Лети в соседнюю роту за подшивой!", "Лети в клуб - может, почту привезли!, "Держи хэбэшку. Через десять минут принесешь поглаженной, с пуговицами, погонами и петлицами. Все, время пошло." И т.д., и т.п. И получи! И еще раз! И еще! И еще! Еще! Еще!..

22.00 Вечерняя поверка. Получи за то, что в строй опоздал, и за то, что не достаточно благозвучно гаркнул: "Я-а!"

22.30 Отбой. Для стариков. А для тебя все только начинается. Сделай то, принеси это, слетай туда, смотайся сюда... И по морде, по морде! И потом: "Ты что-то плохо слушаться стал. Обурел? Упор лежа принять! Делай раз! Делай два! Раз! Два! Раз! Два!.. Устал? Отдыхай! Табуретку в вытянутые впереди себя руки и на полусогнутые ноги к стене!.. Отдохнул? Мало! Еще постой... Так, упор лежа принять!.. "

Если к четырем часом утра спать ляжешь - уже праздник. А ведь можешь и не лечь вовсе. В роте дел хватит! Спокойной ночи, дружок!...

Самые несчастные из всех духов - интеллигенты-горожане (в основном из Москвы, Ленинграда, Прибалтики). Им, воспитанным да мягкотелым приходится тяжелее всего. По волчьим законам казармы они жить не умеют, да и не хотят, крови боятся, дерутся плохо, ругаться избегают, и грубая кирзовая армейщина первые же недели с хрустом давит тонкую их организацию. Интеллигентов обижают и опускают, быдло презирает их за беззащитость, мягкость и не практичность, с другой - оно подсознательно ощущает их умственное и нравственное превосходство и свою ущербность. А за это нужно мстить, гноя интеллигентов и одновременно поднимаясь в собственных глазах. Одним из любимых развлечений в нашей части было заставить духа - интеллигента вслух прочитать письмо от девушки или жены, а потом принудит его это письмо съесть и обсуждать при нем, как бы хорошо было "эту телку запустить в роту" и "толково ли она строчит". Пратиковалась так же критическое обсуждение половых недостатков матери и отца духа, произведших на свет "этакого урода". Воздействовали и физически. Так, одного мальчишку моего призыва, уже не помню за что, вшестером подловили в туалете, "прессонули" и поокунали головой в очко. Через два дня в карауле на посту он застрелился. (Вообще в армии процент интеллигентов среди самоубийц самый высокий). Здорово страдают интеллигенты из-за своей интеллигентской честности. А офицеры на их честности здорово играют. Был в соседней роте некий Володя X. Мягкий, вежливый, узкоплечий - словом типичный интеллигент. В чем он провинился, не знаю (духи всегда в чем-нибудь виноваты), только бит был крепко. Ротный на утреннем осмотре увидел синяк. "Кто ударил?" Завел в канцелярию. "Ты же честный, Володя, я знаю. И не побоишься сказать правды. Зачем тебе покрывать нарушителей Устава? Скажи мне правду. Слово офицера никто не узнает". Тот возьми да и скажи. Ротному, по большому счету, на этот синяк плевать, как и на самого Володю со всеми его проблемами. Но работа с его личным составом должна быть для всех на лицо. (Кстати, сами эти мордобойцы ротному гораздо ближе, чем какой-то драный интеллигентишка. "Толку с него!") Вот он пожурил виновных перед строем, да и пошел себе вечером домой с чуством хорошо выполенного долга. А незадачливого Володю били смертным боем часа два и с проломленным черепом оставили под кроватью. Каждый раз, когда хотел вылезти, - добавляли. Провалялся он под койкой двое суток без еды и питья. Под себя ходил. Наконец, заметили его отсутствие отцы-командиры. Вытащили из-под койки. Справедливость, как говорится, восторжествовала. Володю - в госпиталь, обидчиков под трибунал и в дисбат. Развилась у Володи болезнь, весьма распространенная в нашей армии, которую я бы назвал "казармофобия". Боится, не хочет возвращаться в часть, хоть убей. На коленях умолял начальника госпиталя оставить его. Когда-то не согласился, Володя съел буханку мерзкого армейского хлеба и полкило оленьего жира. Результат - заворот кишок и снова в госпиталь. Отходили. Стали снова в часть собирать. Тогда Володя пошел в инфекционное отделение и в туалете съел немного кала желтушного больного. Результат - острый вирусный гепатит и опять в койку. К чести начальника госпиталя надо сказать, что причиной еще одной болезни он не стал - оставил Володю в госпитале до самого дембеля. Не любят интеллигентов в армии, хоть убей. Поэтому и слово - "интеллигент" - считается оскорблением почище "козла" или "ублюдка".