Владимир Орлов - Останкинские истории (сборник)

— Любохват за мной, за мной! — твердил Шеврикука. — Будет отловлен и доставлен.

— Ни в коем случае! Никакой самодеятельности! — кричали на него. — Никакой охоты в одиночку! Да он вам не по зубам!

— Он мне не по зубам? — возмущался Шеврикука. — Это мне-то не по зубам! Этот осквернитель чести сословия! Да еще при приданных мне силах!

— Не было у вас никаких приданных сил, — разъясняли ему. — Такова у вас натура, что велено было отозвать от вас временно приданные вам силы и полномочия, чтобы вы не втравили нас в передрягу. Сообщить вам об этом по небрежности забыли. Как вы сумели уцелеть в своем предприятии, удивительно! Петр Арсеньевич не уцелел…

Тут и Шеврикука удивился. А он-то, дуралей, этим отозванным от него силам ставил задачи, приказывал, был уверен в них. Раздосадованный, он чуть было не накричал на собеседников. Но что досадовать-то! Значит, и сам он, просто Шеврикука, был кое на что способен. А впрочем, большим открытием это назвать было нельзя.

Воровали Любохват, Продольный с командой или в чьей-то команде для продаж коллекционерам. Ублажали их тайные страсти и причуды. Естественно, с выгодой для себя. Именно причуда заставила их произвести марьинорощинский раскоп. Некий свежий делец пожелал, чтобы одна из спален его особняка вблизи Барселоны была обставлена под московскую малину сороковых годов. Черную кошку завести было легко, а вот обстановку… О сгоревшей некогда малине Дуськи Полтьевой Продольный вызнал у Петра Арсеньевича, тот ему даже план погреба начертил. Заказчик предметами быта, откопанными в 11-м проезде Марьиной Рощи, остался чрезвычайно доволен. Он и мебель завел по рекомендациям Продольного и по аналогии с киношной малиной Горбатого. И ему перестали сниться кошмары. И прошла тоска. Но клады из Марьиной Рощи (кстати, Пэрст-Капсула копал там тщательнее и выбрал из земли Продольным не востребованное) были почти исключением. Обычно Любохват и Продольный добывали (воровали, мошенничали) вещи музейные. И для коллекций заграничных. Эгоистически-закрытых. Гонорары получали валютные. Подъехали к одному придурку и убедили его в том, что он потомок Кутузова и, стало быть, имеет все права на бывшую собственность фельдмаршала. Тот так воодушевился, что позволил себе изъять экспонаты — ордена, шпаги, мундиры — из кутузовской избы в Филях. Теперь они в Канаде и на Соломоновых островах. Среди последних заказов Продольному были угличский опальный колокол и рояль Петра Ильича из клинского музея.

— Что же вы на меня кричите? — поинтересовался Шеврикука. — Теперь-то уж точно колокол и рояль останутся в Угличе и в Клину.

— Но на тех-то, кто над Любохватом и Продольным, уже вышли, а улик и доказательств не набрали, и наберем ли теперь из-за авантюры вашей милости?

— Будут улики и доказательства! — заверил Шеврикука. И спросил: — А Концебалов-Брожило?

Нет, сказали ему. Концебалова подозревали. Но нет. Омфал понадобился ему не для продажи. Исключительно из-за собственного его тщеславия. Тщеславен мнящий себя Блистонием, тщеславен. Иметь Пуп Земли, хотя бы копию его, он пожелал ради самоутверждения. Любохват же получил заказ на него от салоникского владельца кораблей. Надо заметить, что разведчики в команде Любохвата — Продольного были искусные. И наводили их личности осведомленные. Об иных из них известно, но не обо всех. А потому Шеврикуку за дурость следовало наказать. И хотели наказать. Уже и бумага была составлена в Большой Утробе с предложением выгнать Шеврикуку из действительных членов деловых посиделок, лишить его двух подъездов в престижном Землескребе и отправить на улицу Кондратюка в хрущобу. Но в Обиталище Чинов этой бумаге ходу не дали, что существенно озадачило останкинских укорителей Шеврикуки. Сам же Шеврикука получил повод важничать. То есть он и не особо важничал, а несколько успокоился и пообещал себе выследить Любохвата и захватить. Всяческие запреты лишь подталкивали его к действиям. Как наследник Петра Арсеньевича, он полагал себя имеющим право отплатить негодяю. Старик хотел побороть прохвостов, но воин в нем угас, и они, возможно, в сговоре с Отродьями Башни (Петр Арсеньевич тем явно мешал) его извели. Стало быть, поиски и одоление Любохвата были теперь для Шеврикуки делом чести. Только бы тот не сбежал куда-нибудь в Мньяму или в Объединенные Эмираты.

Нечаянное явление в магазине Продольного Крейсера Грозного и амазонского змея вскоре получило объяснение. Продольный давно крутился вблизи змея. Крейсеру Грозному его рожа была знакома и противна. Редкостный по величине змей, да еще и с прекрасной родословной, уворованный, мог бы принести Любохвату с Продольным приличный денежный приз. В крайнем случае они сумели бы пустить его шкуру на обшивку коммерсантских портфелей. И змей, видимо, ощутил интерес Продольного к его независимой личности. В минуты, когда Шеврикука проник в склад-бункер, змей в своем корабле на колесах чрезвычайно разволновался и вынудил Сергея Андреевича доставить его именно в магазин «Табаки и цветные металлы». Он, пожалуй, мог бы в те мгновения и заглотить стервеца.