Дина Рубина - Не оставляй меня одного (сборник)

В один прекрасный, a может, и не совсем прекрасный, а скорее всего, совершенно не прекрасный, а даже очень скучный и дождливый день Трикитаку стало не по себе. ОН просто сделался САМ НЕ СВОЙ. Непонятно чей, но не свой. Говоря проще, ему надоело работать в Столе Находок директором и сотрудником, потому что с тех нор, как он нашел для Джонни собаку Бига, в городе никто ничего не терял.

Пэн Трикитак повесил на дверях Стола Находок большущий замок, раскрыл зонтик и побрел под дождем к себе домой. Дома он снял телефонную трубку и набрал номер телефона эсквайра Смита.

— Смит, дружище, — грустно сказал он, — как ваши дела?

— Плохо, — пробубнил эсквайр, — насморк никак не проходит.

— Не ПРОХОДИТ? — посочувствовал Пэн. — А вы не пробовали поговорить с ним по-хорошему? Например, так: «ПРОХОДИТЕ, сэр, ПРОХОДИТЕ мимо, идите своей дорогой!..»?

Смит промычал что-то неразборчивое, а Пэн сказал:

— Мне, знаете ли, совсем стало тоскливо ничего не искать, ничего не находить и не выдавать никаких находок…

— Я думаю, сэр, вам следует подыскать себе хобби, — сказал вдруг эсквайр.

— ХОББИ? — оживился Пэн. — А как это выглядит и где его ИСКАТЬ?

— Я не могу сказать вам точно, — замялся Смит, — но, кажется, ХОББИ — это то, чем совершенно не нужно, но очень приятно заниматься.

— Тогда я знаю, где его искать! — воскликнул Пэн. — У меня на чердаке очень много всяких ненужных вещей!

Он положил трубку, приставил лестницу к чердачному люку и крикнул своей любимой таксе:

— Бабилонья! За мной, голубчик!

Пэн и Бабилонья долго рыскали по чердаку, но ничего похожего на ХОББИ не нашли. Они только набили синяки, то и дело натыкаясь на старое кресло-качалку без ручки и ржавую духовую плиту. И оба ужасно расчихались.

— Бабилонья, голубчик, апчхи! — сказал Пэн, отшвырнув старую теннисную ракетку. — Сдается мне, что ХОББИ, апчхи, не такая уж приятная вещь, как обещал мне Смит, апчхи!

И тут он увидел подшивку старых журналов «Советы массажиста». Пэн раскрыл один из них и сказал:

— А вот кроссворд, Бабилонья… так-так-так… хм-хм… пять букв… Что бы это могло быть?

Пэн так увлекся, что сбежал по лестнице вниз и позвонил эсквайру.

— Смит, дружище, — быстро выпалил он, — сладкое рассыпчатое вещество белого цвета из пяти букв, которое быстро растворяется в желудке, но на всю жизнь откладывается в бедрах. Что это?

Эсквайр помолчал, пошмыгал носом и вдруг спросил:

— А в чьих бедрах?

— Там не сказано! — нетерпеливо крикнул Пэн. — Так что же это?

— Откуда же я могу знать, сэр, если оно откладывается не в моих, а в чьих-то чужих бедрах? — вполне резонно заметил Смит.

— Рассыпчатое, белое, сладкое! — огорчился Трикитак.

— Может, творожный пудинг с вишневой подливкой и шоколадным кремом? — предположил Смит.

— Сказано же: из пяти букв! — И Трикитак с досадой положил трубку. Потом он поднялся на чердак, сел в старое скрипучее кресло-качалку и, потрепав таксу за ухом, сказал:

— Нет, Бабилонья, это не наше ХОББИ — разгадывание кроссвордов…

Тем временем стемнело. И Пэн увидел: в маленьком чердачном оконце на небо выкатилась веселая звезда. Она была белая и рассыпчатая, как то вещество в кроссворде, и игриво подмигивала Пэну. А он не удержался и тоже подмигнул звезде. И она ему в ответ подмигнула, и он ей снова. Так они долго приятельски перемигивались, пока Пэну не стало ясно, что это и будет его ХОББИ — АСТРОНОМИЯ! «А если взять у эсквайра подзорную трубу, станет видно еще лучше, — подумал он, — и если встать на табурет, то вообще все будет прекрасно видно! Можно забраться еще выше, например, положить на табурет две толстые книги…»

Он скатился вниз и позвонил эсквайру.

— Смит, дружище, — сказал он, — а что, если мне заняться АСТРОНОМИЕЙ?

— Не советую, — буркнул эсквайр, — АСТРЫ прихотливы. Лучше разводить ромашки и бегонии.