Дуглас Коупленд - Игрок 1. Что с нами будет?

Она зевнула?

Разве птицы зевают?

Как интересно! Люк никогда не задумывался о том, зевают ли птицы. Некоторые утверждают, что люди и птицы произошли от одного общего предка, шестьсот миллионов лет назад — а это значит, что зевота насчитывает уже шестьсот миллионов лет, — как, наверное, и многие другие рефлексы, и стремление чиститься и прихорашиваться, и драки за территорию, и поиски пары для продолжения рода, и…

…и вдруг идея об общем предке представилась Люку вполне логичной. В ней было значительно больше смысла, чем в догме о сотворении мира Господом Богом за шесть дней. Собственно, в это мгновение Люк и утратил веру. Это случилось стремительно: раз — и все. Люк разуверился окончательно и бесповоротно. Он всегда этого боялся, но думал, что процесс будет мучительно долгим. Хотя можно было бы догадаться, что подобные перевороты в сознании случаются вмиг. За годы общения со свой паствой он давно понял: самые важные мгновения жизни и смерти — это именно что мгновения. Если собрать воедино все ключевые моменты, определяющие нашу жизнь, их общая продолжительность вряд ли дотянет хотя бы до трех минут.

Следующим утром — сегодня утром — Люк поехал в банк, переговорил с Синди, кассиршей с бордовым родимым пятном на подбородке, и снял все деньги с церковного счета; после чего рванул в аэропорт, купил билет на ближайший рейс до большого города, каковым оказался Торонто, и вот теперь сидит в баре при аэропортовской гостинице в компании сумасшедшей девушки-робота с внешностью супермодели.

Сидя за барной стойкой с карманами, набитыми украденными деньгами, Люк прислушивается к своим ощущениям. Ему кажется, будто он излучает тьму, точно так же, как солнце излучает свет. Люк по-прежнему верит, что все мы в каждый миг своей жизни ходим по самому краю пропасти, имя которой грех. Только теперь в мире без веры грех уже не грозит воздаянием; это просто что-то такое, что делают люди, все люди.

Люк сидит рядом с безупречно красивой Рейчел. По телевизору показывают зоопарк во Флориде, пострадавший от сильного урагана. Звери и птицы стоят или бродят среди обломков разрушенных стен и искореженной металлической арматуры, однако никто из них не понимает, что это бедствие; для них это просто окружающий мир. Люк чувствует себя старым и каким-то потерянным. В юности он чувствовал себя почти так же, но тогда это была его личная растерянность, единственная и неповторимая. А сейчас он растерян, как все.

Люк спрашивает у Рейчел:

— У вас когда-нибудь были видения?

— Я не понимаю вопроса, Люк.

— Видения… такие яркие картины в сознании, не реальная жизнь, но и не сон. Просто вам что-то видится в голове, возможно, какое-то событие из будущего… или какое-то чудо… и вы точно знаете, что это правда. И что это случится на самом деле.

— А у вас были такие видения?

— Да, один раз. Прошлым летом. Мы с сестрой и ее детьми поехали на какое-то озеро. Дети сводили меня с ума, я страшно устал от их воплей, и пошел прогуляться в одиночестве, и заблудился в прибрежном лесу — на природе легко заблудиться, особенно в незнакомом месте, — и вышел в итоге на песчаную отмель на другом конце озера. Мне ужасно хотелось пить, но я не стал пить из озера. Мало ли что там могло быть в воде. Медведи могли испражняться и скунсы, ну и вообще… так что я мучился жаждой, стоял на этой песчаной отмели, смотрел на воду, а потом — бац! — и мне было видение. Я упал на колени и увидел ослепительную вспышку света, а потом в небе проплыла флотилия блестящих космических кораблей. Они были, как пули, нацеленные на солнце. И мне так хотелось догнать их, забраться в какой-то из этих сверкающих кораблей, бросить все и улететь. У меня было видение единственный раз в жизни. Но оно не дало никакой подсказки. Ни утешения, ни наставления — ничего.

— Эти космические корабли были построены людьми или инопланетянами?

— Об этом я как-то даже и не задумывался. Наверное, людьми. — Люк внимательно смотрит на ослепительно прекрасную, но совершенно непроницаемую Рейчел. — Вы верите в инопланетян?

— Я думаю, что все субатомные частицы призваны генерировать жизнь при первой же благоприятной возможности. У нас, на Земле, жизнь базируется на ДНК. Потому что у нас так сложилось. На других планетах скорее всего действуют другие схемы. Какие-нибудь кольцевые пакеты вместо двойной спирали. Или какие-то другие линейные структуры. В свете последних научных открытий есть все основания предполагать, что жизнь зарождалась на Земле не единожды, а много раз, пока постепенно не приобрела те формы, которые мы знаем сейчас. Даже если мы возьмем планету, сплошь покрытую смесью глины с азотной кислотой, и сделаем все, чтобы воспрепятствовать развитию жизни на этой планете, там все равно зародится жизнь. — Рейчел сделала паузу. — На самом деле, Люк, у меня в голове иногда возникают картинки… когда я работаю в гараже и перенапрягаю глаза в ярком свете. В них нет смысла, но я их вижу… Однажды у меня было видение, что на меня обрушилась горная лавина. Я наблюдала за тем, как она приближается, но совсем не боялась. Я знала, что под толщей земли и камней мне будет спокойно и хорошо; что там, под обвалом, я буду чувствовать себя защищенной.