София Блейк - Невеста. Шлюха

Я знала о казанских порядках задолго до этого, общаясь с Кирой, Дилярой и слушая их разговоры между собой. Какие бы у нас не были отношения, в маленьком коллективе, который варится в тесной квартирке, ничего нельзя утаить. Ну, или почти ничего…

Новенькую звали Аленой, и она была еще несовершеннолетней, даже младше меня, когда я только начинала свою карьеру проститутки. Мы пили на кухне чай, и я вполуха слушала, с каким страхом и почтением девушка говорит о казанских бригадах. Алена не утаила от меня, что стала женщиной в двенадцать, и с тех пор хорошим поведением заслужила отправку в столицу, что считалось очень круто для простой казанской девчушки. Меньше всего я хотела близко сходиться с казанскими, и сейчас был как раз повод задуматься об этом. Что, если я своими отлучками настолько достала Эмиля, что он не остановится перед осуществлением своей давней угрозы?

Пожалуй, я была не слишком желанным кадром для сутенеров из–за своей самостоятельности и плохо скрываемых собственных целей. В моей практике, правда, отечественные сутенеры были достаточно равнодушны к судьбе проституток, что было, в общем–то, неплохо и давало нам известную свободу. Пока что ни один из наших хозяев не подкарауливал девушек, решивших переменить жизнь и профессию, не избивал и не вредил им другими способами, но сейчас рассказы Алены посеяли во мне нехорошие сомнения. Даром, что я была не из их мест родом, все равно я уже стала частью их бизнеса, и на меня распространялось их отношение к своим землячкам. Хуже того, именно то, что я не имела отношения к их родине, делало меня вдвойне уязвимой.

Я как раз собрала чемодан и спортивную сумку, поместив в них все мои пожитки, когда со смены вернулась Оксана. Наша внезапная близость с ней на вызове у американца как–то отошла у меня на задний план из–за последних событий, но выяснилось, что украинка и не думала ничего забывать.

— Маленькая моя, — ее поцелуй застыл на моих губах вместе с привкусом помады, алкоголя и сигарет, — я скучала за тобой, где ты пропадала?

— Надо говорить «скучала по тебе», — поправила я типично украинскую ошибку, как часто это делала раньше.

— Ай миссд ю, — нашлась Оксана и снова обняла меня.

— Для меня уже нет в квартире места, — сказала я, отодвигая ее. — Пожалуй, самое время сматываться.

— Как, насовсем?

— Не знаю, — признаться, у меня еще не было никакого плана, но даже если бы и был, я вряд ли стала бы делиться с Оксаной, чья лояльность казанским была проверена полутора годами работы на них.

— Тогда я с тобой, — вдруг решительно заявила Оксана, — только вещи соберу.

— Да ты сдурела! — испугалась я не на шутку. — Малолетка сейчас тревогу поднимет. Ты пьяная совсем, и сейчас остальные припрутся, вот им потеха будет.

— Осточертели мне они все, — Оксана понизила голос до шепота, — хуже горькой редьки. Но рано девки не заявятся — я знаю. Они после работы таблетками закинулись и на дискотеку рванули до самого утра.

— Так утро уже скоро.

— Мне собраться — пять минут, не веришь?

— И куда мы пойдем, горе мое?

Наше перешептывание в коридоре грозило затянуться, и мы то и дело оглядывались на дверь, за которой спала Алена. Или делала вид, что спит.

— А у меня есть один телефончик, — прошептала Оксана, — нас примут с дорогой душой.

— Где это?

— Это одна тетечка держит элитный салон. Под фээсбэшной крышей. Бабки там посерьезнее, чем у нас, и клиентура побогаче.

— Откуда у тебя их координаты?

— На вызове дал один человек хороший. Я уже встречалась с тетушкой. Если бы тебя не ждала, так позавчера бы туда переехала.

— Ты–то модельной внешности, — продолжала сомневаться я, — на кой им Дюймовочка нужна?

— Я и о тебе говорила, и описала тебя уже, — прошептала Оксана, гладя мои волосы. — Не пропадем, малая, мы с тобой.

Вот так я дала себя уговорить. Странно, как может измениться жизнь из–за единственного разговора, ночью, шепотом, в тесном коридоре. Что было бы, уйди я минут на десять раньше, до возвращения украинки с работы? Этого мне узнать не дано никогда. Ну, и ладно.

Факт: мы покинули постылое жилище никем не остановленные, две молодые девчонки, еле волокущие туго набитые чемоданы и сумки. Чтобы выйти на улицу и ловить такси, нам следовало повернуть от подъезда налево, но я помотала головой и свернула направо. Оксана чуть не свалилась на месте, когда я остановилась у освещенной стоянки, где приткнулись друг к другу несколько легковых машин, и нажала на кнопку дистанционного пульта. Дар речи вернулся к украинке только, когда я вывела «восьмерку» на Варшавское шоссе и спросила небрежно: