Владимир Козлов - 1986

– И где ты будешь искать? Ты мне это скажи, а? Что молчишь? А я тебе скажу другое. Что обвинение будет. Потому что этот говнюк признается. Его сегодня вечером обработают в КПЗ – я уже все всем сказал, кому надо. И завтра он будет, как шелковый… Все, что скажем, подпишет… – Сергей затушил бычок о край стола, бросил в банку. – Слышал, фашисты вчера приезжали?

– Так, краем уха…

– А мне знаешь, что пацаны в РОВД рассказали? Что приехали пятьсот человек. В основном из Москвы. Все – с цепями, кастетами, финками. У каждого – крест немецкий, настоящий, как в фильмах. И, главное, немецкие каски. Настоящие тоже, само собой… Вышли на площадь Ленина, одни – на трибуну, другие – маршировать. Песни поют на немецком, орут «Хайль Гитлер!». Вот что значит Москва. Жируют там, суки! Вся страна их кормит, блядей, – наш мясокомбинат и то все в Москву отправляет. А они такое делают…

– Ну, и что потом?

– А потом – накрыли их. Согнали всю городскую милицию, пожарных с машинами – и водой из брандспойтов. Приплыли, гондоны! Всех позабирали, ни один не ушел. А потом в спецвагоны – и домой! Пусть они там сами с ними разбираются. Нам своих хватает. Надумались же приехать…

* * *

Сергеич протянул Юре двойной лист бумаги в клеточку, со множеством подписей.

– Что это?

– Письмо. С «Сантехзаготовок». Рабочие – ну, сослуживцы его, можно сказать… Этого вашего кадра… Возмущаются. Пишут, что вы из него выбиваете показания. Грозятся обратиться в обком.

Сергей махнул рукой.

– Пошли они на хер все – алкаши недоделанные. Алкаш алкаша видит издалека… Вот и вступаются один за другого.

– Нет, хлопцы, вы мне смотрите… – Сергеич посмотрел на парней, сдвинув очки на нос. – Он точно сам сознался? Ничего такого вы к нему не применяли?

Сергей покачал головой.

– Ну, смотрите. Мне только этого не хватало… Проверками замучают…

Юра ехал на «Урале» по Рабочему поселку. Он свернул у кирпичной пятиэтажки с лозунгом «Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза – авангард всего советского народа», подъехал к школе, остановился, слез с мотоцикла. Во дворе классы выстроились на линейке, школьники были в парадной форме: девочки – в белых передниках, пацаны – в белых рубашках.

Директор говорил в микрофон:

– …Наша партия, советский народ и народы социалистических стран, все прогрессивное человечество торжественно отмечают сегодня сто шестнадцатую годовщину со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Вся наша жизнь, весь ход истории убедительно подтверждают великую правоту ленинского учения. Оно было и остается для нас руководством к действию, источником вдохновения, верным компасом в определении стратегии и тактики движения вперед…

Седоватые редкие волосы директора развевались на ветру. В классе, стоящем у самого угла школы, его никто не слушал. Девочки перешептывались и хихикали, пацаны толкали друг друга. Все они были с красными галстуками и значками «Старших пионеров». Их классная руководительница – тощая, губастая, с кучерявыми седыми волосами – злобно шипела на них.

– …С Лениным, с его великими идеями мы сверяем сегодня наши дела и планы, по ленинским заветам живем. И вы, ребята, только еще учась и готовясь включиться в важное дело строительства коммунизма, должны во всем брать пример с великого Ленина. «Пионер» – это значит первый, и те, кто сегодня будут торжественно приняты в пионеры…

* * *

– Значит, вы точно помните, что видели «ЗИЛ-130» в лесополосе? – спросил Юра. Он сидел на табуретке в кухне. Гриша, громко прихлебывая, ел красный борщ. В тарелке плавало пятно сметаны. Таня возилась у плиты. Ребенок, сидя на грязном полу, играл с грузовиком без колес.

– Точно. – Гриша взял кусок черного хлеба, укусил, начал жевать.

– И это было точно в полдвенадцатого?

– Да, – сказал Гриша с набитым ртом, прожевав, добавил: – Я всегда примерно в одно время прихожу со смены. Может, пять минут туда-сюда…

– И ни шума никакого, ни возни, ни криков вы не слышали – ни когда шли, ни потом, дома?

– Не-а, я уже говорил тот раз.

– А чтобы машина уезжала – слышали?

Рука Гриши с ложкой замерла. Он, приоткрыв рот, глянул на Юру.

– А вроде и слышал. Сразу, как в хату зашел. Такой порой мало машин…

– А почему тот раз не сказали?

– Да вы ж не спрашивали. Только про шум и крики… – Он сунул ложку в рот, проглотил борщ.

– То есть, вы точно помните, что слышали, как уезжает этот «ЗИЛ»?