Владимир Козлов - 1986

– У нас в деревне один хрен погиб вот так же, – сказал Сергей. – Переливал бензин с канистры в бензобак на мотоцикле и курил. Искра упала – все, гамон. И самому, и мотоциклу, и гараж сгорел…

– А кто он вообще – Король? – Юра повернулся к участковому. – Что-нибудь ты знаешь про него? Сидел он?

– Вроде нет. По малолетке если только…

– А сколько ему лет сейчас?

– Лет двадцать шесть…

– А почему он вдруг «король Рабочего», что это за фигня?

– Какой он, бля, Король? Так, бля, алкаш… Трется у пивбара кажный день, трясет по десять, по пятнадцать копеек. Наберет, возьмет пива, потом опять все сначала…

– А откуда тогда пятьсот рублей? Бедуленко сказала, что он дал ей, чтобы заявление забрала…

– Сам у него спросишь…

«Уазик» затормозил напротив деревянного дома, покрашенного в синий цвет. Участковый подошел к калитке, открыл. Во дворе были свалены в кучу дрова – вперемешку распиленные и поколотые. На цепи злобно гавкал тощий пятнистый пес. Участковый пошел к крыльцу. Пес бросился на него. Участковый замахнулся ногой. Пес, продолжая гавкать, спрятался в будку. Участковый постучал в окно. Подошли Сергей и Юра.

– Когда она, на хер, заткнется… – Сергей кивнул на собаку. – Заткнись ты, сука, а то счас…

Собака загавкала громче и злее. Дверь открылась, на пороге стояла старуха в платке и засаленной телогрейке.

– Чаго нада? Хто вы такия?

– Нам нужен Владимир Королев, – сказал участковый. – Это ваш сын?

– Ну и што, кали сын? Навошта он вам? Пиздуйте атсюдова!

– Нам нужно с ним поговорить. Мы расследуем дело… Он дома?

– Няма яго дома, каму сказала? Усё…

Старуха хотела захлопнуть дверь, но Сергей не дал, схватившись за ручку. Старуха замахнулась на него ладонью. Сергей сжал кулак, сунул старухе под нос. Она – ниже Сергея на две головы – отступила назад. Сергей зашел в дом, за ним – Юра и участковый.

– Мы только посмотрим, – сказал лейтенант.

– Нечага тут сматрэть.

Старуха подошла к потрескавшейся печке, схватила металлическую кочергу.

– Як уябу шчас…

– Я тебе уебу, – сказал Сергей. – Так, что ты на месте сдохнешь. А мне – ничего, ты поняла, старая сука? Потому что мы – при исполнении, а ты нам мешаешь. Лучше скажи по-хорошему, где твой сын?

– У пизде.

Участковый, Сергей и Юра вышли из кухни в большую комнату, заглянули в смежную с ней, отгороженную занавеской. На кровати сидел дед в майке и расстегнутом кителе с погонами старшины, на кителе – орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». На столе стояла бутылка из-под бальзама «Абу-Симбел» с самогонкой.

– Где твой сын? – спросил Сергей.

Дед улыбнулся беззубым ртом.

* * *

Сержант, открыв капот, копался в моторе «уазика». Сергей и Юра стояли, прислонившись к машине. Из окон на них глядели старуха и дед. Участковый разговаривал с теткой у соседнего дома. В конце улицы цыган в грязных джинсах с молниями на карманах, заклепками и нашивками-«фирмами» мыл новую белую «Волгу».

– Секани, – сказал Сергей, кивая на машину. – Знаешь, сколько такая стоит?

Юра пожал плечами.

– Тысяч пятнадцать, не меньше. И то – попробуй купи. Тоже очередь, как на «жигуль», только больше. Вот скажи мне, откуда у этого хера деньги на «Волгу»?

Юра снова пожал плечами.

– А я скажу тебе. Спекуляция. Он в месяц столько имеет, сколько мы с тобой в год, а то, может, и больше… Не, надо, на хер, валить с прокуратуры. Хотя бы в ОВД – там и то лучше… А еще лучше – в линейный отдел на транспорте. В аэропорт. Там конфискованные товары, запрещенные к провозу… Думаешь, их кто-нибудь сдает? Так, мелочь сдадут – для галочки. А так все делит начальство между собой. Не зря, пацаны говорили, начальник линейного в аэропорту третью машину за год меняет. Сначала «москвич» сорок первый, потом взял «шестерку», а сейчас уже «Ниву». Прикинь… А тут живешь, блядь, в общаге с жонкой и малым, и ждешь, когда квартиру дадут… Ждешь у моря погоды…

Юра подошел к забору дома напротив. На крыльце сидел дядька в расстегнутой телогрейке, под ней – грязно-белая майка с глубоким вырезом. У его ног валялась дворняга. Дядька взял бутылку «чернила», сделал глоток, сунул бутылку собаке. Псина лакала «чернила», засунув язык глубоко в бутылку. Дядька, придурочно улыбаясь, поднес бутылку ко рту, присосался к ней.

Сержант захлопнул капот.

– Все, можно ехать.

Юра курил, лежа на диване в своей комнате. Играл Led Zeppelin, песня «Babe, I’m Gonna Leave You». За окном шел дождь, по стеклу растекались капли.