Колин Джонсон - Новые рассказы Южных морей

И все-таки юноша, которому тюрьма стала почти домом, смутно понимает, что бездумно плыть, полностью отдавшись на волю волн, не делая различий «между правильным и неправильным», нельзя. Быть может, не все еще потеряно для него, и бескорыстное сочувствие, которое беглец, преследуемый полицией, встретил у старика аборигена, оставит след в его душе. Если аллегорический мотив поражения Джонсон находит в фольклоре аборигенов (легенда о вороне и коте, пытавшемся летать), то в поисках позитивного, объединяющего людей начала он обращается к этике первобытного коллектива, еще не расколотого классовыми противоречиями.

Писатель отрицает тождество между собой и безымянным героем. Но долю своих исканий и сомнений он тем не менее в него вложил. Колин Джонсон родился в 1938 году в Западной Австралии. Воспитывался в сиротском приюте — отец умер вскоре после его рождения. Детям аборигенов, даже талантливым, трудно пробить себе дорогу в жизни. Им приходится бросать школу, чтобы зарабатывать себе на хлеб, их затягивает в омут преступности, и многие сверстники автора очутились за решеткой за мелкие преступления. Колин Джонсон работал и серьезно занимался самообразованием — изучал труды по философии, психологии, религии, участвовал в движении за прогресс коренного населения. Известная австралийская писательница Мэри Дьюрек, автор нескольких художественных и публицистических книг об аборигенах, помогла ему осуществить литературные планы.

В середине 70-х годов, вернувшись в Австралию после семилетнего пребывания в Индии, Джонсон написал киносценарий по своей первой книге. За минувшие годы роль австралийского аборигена на политической сцене настолько возросла, что писатель решил изменить рисунок образа главного героя, наделить его большей внутренней силой, придать его столкновению с обществом характер борьбы.

Биримбир Вонгар примерно того же возраста, что и К. Джонсон. Дата его появления на свет неизвестна: рождение детей у аборигенов племен Северной Австралии не регистрировалось властями. Вонгар провел юность и получил образование в Европе, но после возвращения в Австралию живет вместе с людьми своего племени. В сборнике «Дорога в Бралгу» (1978) нет рассказа, который бы не касался одной из самых драматических коллизий современной Австралии — вторжения транснациональных монополий на богатый минеральным сырьем австралийский Север; оно грозит стереть с лица земли уцелевшие племена и их культуру. Бралгу — в мифологии аборигенов остров, куда отправляются души умерших, у Вонгара — символ гибели племен, раздавленных могущественными горнодобывающими компаниями. Интересами потомков древнего народа легко пренебрегают там, где обещает несметные прибыли уран, или бокситы, или медь. У Б. Вонгара в контекст бытовой реальности входит вполне органично фантастика: духи умерших беседуют с живыми людьми, мужчина превращается в динго, женщина — в муравьеда. Но перед нами не подражание Кафке, а введение в художественную систему современной прозы тотемических и других древних верований; фигуры мифологического мышления становятся своеобразным средством сатирического гротеска. Дух почтенного чернокожего пастора, удостоенного ордена Британской империи («Могвои, дух-отступник»), тщетно взывает к бывшим «друзьям» — управляющему компанией по добыче бокситов, епископу, наконец, к королеве и просит, чтобы тело его предали земле по христианскому обычаю. Консорциум ОБМАН отказывает преданному слуге в клочке земли три фута на шесть, поскольку это может укрепить аборигенов в их земельных притязаниях.

Видный южноафриканский писатель Алан Пейтон высоко отозвался о художественных достоинствах рассказов Вонгара, где показано разрушение мира аборигенов «ружьями, законами и бульдозерами новых богов». Однако австралийская действительность 70-х годов требует от нас подчеркнуть обстоятельство, которое в нарисованной Вонгаром трагической картине не попало на первый план: аборигены не собираются сдаваться на милость монополий. Они добиваются, чтобы земли, на которых племена обитали с незапамятных времен, со всеми богатствами недр, были объявлены их неотчуждаемой собственностью. «После того как в 1967 году гуринджи вновь заняли некоторые из своих исконных земель в Дагу Рагу (Уотти Крик), земельные права стали самым важным объектом борьбы, в которой аборигены стремятся победить, а австралийский правящий класс — нанести им поражение», — говорится в книге австралийского историка X. Миддлтон «А теперь мы хотим вернуть наши земли» [4] Н. Middleton. But Now We Want Our Lands Back. Sydney, New Age, 1977, p. 147. .