Владимир Шинкарев - Конец митьков

Каталог финской выставки оказался зрелищем печальным. На сорока страницах с митьковской жадностью натолкано 5 статей на финском и английском, множество фотографий, плакатов, 92 репродукции. С уравниловкой было покончено, репродукции распределялись в соответствии с занимаемым положением, например: Шагин — 26 репродукций, Шинкарев — 4 репродукции. Основной текст принадлежал Елизавете Шагиной. Узнав, что Лиза, вторая Митина дочь, написала для каталога большую статью, описывающую развитие «Митьков» (типа «Конца митьков», выходит), я, понятно, захотел со статьей ознакомиться. Просил дать почитать, послать по электронной почте — не допросился, смог прочитать только на английском, в каталоге. Первый абзац рассказывал о происхождении митьков: «...Шагин и его друзья были названы „митьками“ отцом Дмитрия, Владимиром Шагиным, так как он называл сына уменьшительным именем „Митя“». («...Shagin and his friends, who were coined „Mitki“ by Dmitry's father...» — скорее даже «были припечатаны словом „митьки“ отцом Дмитрия».)

Странно это. Митя гордится своей семьей, бережет ее, а выглядит так, будто Большой Вор ставит на подхвате дочь, привлекает ее к преступной деятельности. Значит, считает, что полностью легализовался, стал уважаемым бизнесменом.

Случайно в те дни я встретился с Лизой. В галерее, где она работала, продавалась картина Рихарда Васми, и я зашел посмотреть. (Картина стоила для того 2007 года очень дорого, 16 000 евро. В Лондоне, на аукционе «Макдугалл» картины Васми тогда продавались по тысяче, максимум две тысячи фунтов.) Насмотревшись на картину, я не удержался:

— Лиза, читал твою статью в каталоге. Ты действительно считаешь, что митьков изобрел Владимир Шагин?

Она, кротко улыбаясь, ответила мне парафразом цитаты из Трофименкова: «...по версии самого Д. Шатана, его друзья распространили на себя нежное прозвище „митек“, коим отец именовал Митю, поскольку считали себя духовными сыновьями замечательного живописца Владимира Шатана».

— Лиза, покажи мне митька — ну, кроме, допустим, Мити, — который себя называет митьком по этой причине, и я тебе дам шестнадцать тысяч евро!

— Почему шестнадцать тысяч евро?

— Ну вот у вас картина Рихарда самая дорогая, шестнадцать тысяч стоит.

— А при чем тут картина?

— Да просто посмотрел на картину Васми и назвал цифру.

— Не вижу связи.

— Связи нет никакой, я хотел сказать, что если ты укажешь митька, который с тобой согласен, — дам тебе шестнадцать тысяч.

— Я не понимаю, почему именно шестнадцать?

Ничего не напоминает разговор? Я даже улыбнулся, так был тронут преемственностью приемов защиты. Но Лиза молодая еще, нестойкая; все же посерьезнела и дала ответ:

— Я искусствовед. И, как искусствовед, должна учитывать все точки зрения [13].

Выставка в Финляндии открывалась в ноябре, милые финские девушки с первых переговоров подразумевали, что я к ним приеду. Туда ехала не только семья Шагина, ехали Фил, Кузя, даже Сапего собирался первый раз в жизни выехать за границу — ранее он утверждал, что не может поехать за границу потому, что никакой «заграницы» не существует, это миф: снимают якобы заграничное кино где-то в Прибалтике, делают шмудаки на секретных заводах, печатают доллары в издательстве «Советский писатель» — так и дурят нашего брата. «Мишаня, я только что был в Нью-Йорке — откуда же все эти небоскребы, музей Соломона Гуггенхайма, Бруклинский мост?» — «И тебя обдурили». (Сапего внес поправку: один раз, в 2003 году, он был за границей, в той же самой Финляндии. А его надежда поехать на передвижную выставку не оправдалась: новейший состав группы «Митьки» четыре раза ездил в Финляндию, но Сапегу так ни разу и не взяли.)

Очень уж хотелось погулять с Сапегой по «загранице», хоть и не самой ужористой, и я решил так: поехать с женой за свой счет, жить в гостинице отдельно от митьков.

Звоню Мите, говорю:

— Митя, решили мы все же поехать с Алиной (так зовут мою жену).

— С Алиной хочешь поехать?

— Да ты не беспокойся: не за казенный счет. Пару дней в гостинице как-нибудь сам оплачу.

Тут в телефонном разговоре и всей данной истории случился наконец поворотный пункт. Таня Шагина за спиной Мити крикнула, чтобы и я услышал:

— Алина никуда не поедет!

Спасибо, Таня, еще раз — поставила точку. Именно не поворотный пункт это называется, а «точка невозврата»: у самолетов есть такая точка, если самолет ее миновал — все, сомнения прочь, обратно вернуться уже невозможно.