Леонид Якубович - По чуть-чуть…

Везде шептали –юность алкогольна,
И сколько раз его брались лечить,
Но, если Ляля до сих пор довольна,
То, может, стоит пить, а вовсе и не пить!

И жизнь его игра, а не игрушка,
Его в актерство случай заманил.
И в детстве Бог на самую макушку
Ему, наверно, руку положил!

Нельзя переиграть мультяшного героя,
Актер не может, это «мове тон»!
Но, полагаю, вспомнить стоит,
Что лучший «Печкин», безусловно, он!

Его ролей никто не позабудет,
Но отчего меня бросает в жар?
Я видел, как его детишки любят,
А это, согласитесь, Божий дар!

И если дружба всё же существует,
То это точно, братцы, про него –
Смеяться так, как он и так, как он горюет,
И не просить ни у кого и ничего!

Все, кто пришли понять бы не сумели,
Да я и сам не понимаю ни шиша,
Откуда здесь в таком субтильном теле
Такая вдруг огромная душа.

Наверно мне не выразить словами,
Я с ним полнеба вместе пропахал,
Я видел сам, как обожженными руками
Он двадцать дней держал штурвал!

Здоровяков немало Бог наделал,
Но если снова станет горячо,
Я обопрусь своим нелёгким телом
На это очень узкое плечо!

Вот он не бросит точно на дороге,
И не предаст, уверен я вполне,
И если снова вдруг поднимут по тревоге,
Хотел бы с ним стоять спиной к спине.

Мы редко видимся, такая незадача,
Такое время – кто кого сожрёт,
Но если мы с женою здесь, то это значит,
Что нашу дружбу это не порвёт.

И ничего тебе я, друг мой, не желаю,
Мне нечего тебе и пожелать,
Живи, как жил, дай Бог тебе удачи,
Чтоб было с кем по жизни мне шагать!

Прими, мой друг, подарок скромный,
А вместе с ним привет огромный
От всей семьи. Еще два слова.
Я говорил и повторяю снова,

Что многих в жизни я встречал,
Кого любил и привечал,

С кем поначалу я братался,
В порыве чушь собачью нёс,
В угаре пьяном обнимался,
И как-то сразу расставался
Без сожаленья и без слёз.

Встречал других, их было мало,
Судьба, как вешки, расставляла
Их на пути. И с рук на руки,
Минуя беды и разлуки,

Меня, играя и шутя,
Передавала, как дитя.

То были сильные мужчины,
Под стать мифическим Богам,
Ни перед кем не гнули спину
И всяк судили не по чину,
Не по словам, а по делам.

Не в этом суть, а вот в чём дело,
Что душу мне, мой друг согрело,
О чём и речь. Есть только трое,
Так предначертано судьбою,

Которых, как я ни грешил,
Мне Бог на счастье подарил.

Их всех одно объединяет,
Что странно в наш беспутный век,
О чём не думает, не знает,
И не особенно страдает
Всяк сущий ныне человек.

Да я и сам не знал такого –
Ни одного худого слова,
Что даже странно без сомненья,
За время нашего общенья,

О них троих, как я сказал,
Худого слова не слыхал.

Я назову. Был Гриша Горин,
Талант по сердцу и уму,
Пером владел, как пикой воин,
Иной судьбы он был достоин.
Ну что ж, Мир праху твоему.

А был Никулин дядя Юра,
Кому-то друг, кому-то гуру,
И как сказал, не помню кто-то,
Герой своих же анекдотов.

Как многих он по жизни вёл,
Но час настал, и он ушёл.

И я не то чтоб поминаю
Их всех для красного словца,
Как рок, как данность принимаю,
И равно так же вспоминаю
Давно ушедшего отца.

Как многолюден мир бурлящий,
Но среди всех страстей кипящих
Вдруг оказалось в одночасье,
Что их немного настоящих.

И в пене бренной суеты,
Среди не многих – это ты!

Я рад, что честь имею ныне
Сказать тебе, мой дорогой,
Как гражданину, как мужчине,
Живи, мой друг, и Бог с тобой!

Мы привыкли всё на части
Так делить, как нужно нам,
Мы на части делим счастье
По минутам, по часам.

Говорим – минута счастья,
Говорим – удачи миг,
Озаренья – одночасье,
Наслажденья – высший пик.

Чтоб не мучили сомненья
Никогда и никого,
Нам нужны определенья
Абсолютно для всего.