Герман Кох: Ужин

— Хорошо, Серж, — сказала Клэр. — Мы с Паулом допьем граппу и присоединимся к вам.

— Счет, — сказал Серж, похлопав по карманам пиджака в поисках кошелька или кредитной карточки.

— Не надо, — сказала Клэр. — Потом рассчитаемся.

И они ушли. Я смотрел им вслед, пока они двигались в сторону выхода. Мой брат под руку с женой. Лишь горстка гостей обернулась, когда они проходили мимо. Очевидно, к нему уже начали привыкать: после долгого здесь пребывания его лицо успело примелькаться.

Из открытой кухни вынырнул мужчина в белой водолазке — Тонио. Наверняка по паспорту он Антон. Серж и Бабетта остановились, чтобы раскланяться. Официантки торопились подать пальто.

— Ушли? — спросила Клэр.

— Почти, — ответил я.

Допив граппу, Клэр накрыла рукой мою ладонь.

— Ты должен что-то предпринять, — сказала она, легонько сжав мои пальцы.

— Да, — сказал я. — Мы должны его остановить.

Клэр обвила пальцами мою ладонь.

— Остановить его должен ты, — сказала она.

Я посмотрел на нее.

— Я? — спросил я, почувствовав, что не смогу отказать ей в просьбе.

— Ты должен ему помешать, — сказала Клэр.

Я не сводил взгляда с Клэр.

— Предприми что-нибудь, так чтобы завтра он не смог появиться на пресс-конференции, — сказала Клэр.

В этот момент где-то поблизости запищал мобильный телефон. Сначала едва слышно, а потом все громче и громче, так что писк перетек в мелодию.

Мы вопросительно переглянулись и одновременно покачали головами — наши телефоны молчали.

Под салфеткой на столе лежал мобильник Бабетты. Непроизвольно я бросил взгляд в сторону выхода: Серж и Бабетта ушли. Я протянул руку, но Клэр меня опередила.

Сдвинув крышку, она прочла на дисплее имя звонившего. Затем снова закрыла крышку. Мелодия оборвалась.

— Бо, — сказала она.

— Его маме сейчас не до него, — сказала Клэр и положила мобильник на прежнее место, даже снова прикрыв его салфеткой.

Я промолчал. Я ждал, что скажет моя жена.

Клэр вздохнула.

— Знаешь, что этот… — Она не закончила предложение. — О Паул! Паул…

Она запрокинула голову. Ее глаза увлажнились и заблестели, не от горя или отчаяния, но от злости.

— Знаешь, что этот?.. — повторил я.

Весь вечер я полагал, что Клэр ничего не известно о видеороликах. Я все еще надеялся, что окажусь прав.

— Бо их шантажирует, — сказала Клэр.

Я ощутил ледяной укол в грудь. На всякий случай я растер щеки, чтобы Клэр не заметила, как я покраснел.

— Каким образом? — спросил я.

Клэр снова вздохнула. Сжав кулаки, она забарабанила ими по столу.

— О Паул, — сказала она. — Я молила Бога, чтобы ты ничего не узнал. Мне не хотелось, чтобы ты снова… расстроился. Но сейчас уже поздно.

— Как это Бо их шантажирует? Чем?

Из-под салфетки раздался писк. На этот раз одиночный. С боковой стороны телефона Бабетты замигал голубой огонек — видимо, Бо оставил голосовое сообщение.

— Он утверждает, что был там. Он говорит, что сначала поехал домой, но потом передумал и вернулся. И застал их там. Он видел, как они выходили из кабины банкомата. Это его слова.

Лед в моей груди растаял. Теперь я испытывал почти радость и чуть не расплылся в улыбке.

— А теперь он требует от них денег. О, этот маленький мерзавец! Я всегда… Ты тоже? Ты когда-то признался, что он тебе отвратителен. Я это хорошо помню.

— А доказательства у него есть? Чем он докажет, что действительно их видел? Что именно Мишел и Рик бросили эту злосчастную канистру?

Я задал этот вопрос, чтобы окончательно себя успокоить: fi nal check. [15] Окончательная проверка (англ.). В моей голове приоткрылась дверца, за которой забрезжил свет. Теплый свет. В комнату со счастливой семьей.

— Нет, у него нет доказательств, — сказала Клэр. — Да они и не нужны. Если Бо заявит на Мишела и Рика в полицию… Отснятые кадры хоть и нечеткие, но если сравнить зафиксированных на них людей с живыми…

«Папа ничего не знает. Вы должны сделать это сегодня вечером».

— Мишела ведь не было дома, когда ты ему звонила? — спросил я. — Когда ты все тормошила Бабетту насчет времени?

Клэр улыбнулась. В очередной раз взяла мою руку и сжала ее.

— Я ему звонила. Вы слышали, что я с ним разговаривала. Бабетта — мой независимый свидетель, слышавший, что в такой-то час я беседовала по телефону с моим сыном. В памяти моего телефона они могут проверить факт и даже длительность этого разговора. Единственное, что нам осталось сделать, — это стереть мои слова с автоответчика нашего домашнего телефона.