Геннадий Баннов - За огнями маяков

— А че нам тянуть-то? Прямо и сейчас.

Олег взвесил свои часы на руке, покачал головой и вздохнул. И протянул свой дорогой подарок Косте. Тот опустил их в карман, не торопясь, снял с руки свою «Победу» и, оглядев ее с двух сторон, отдал Олегу. По-цыгански скрепили сделку пожатием рук и засмеялись. Жалко было только гравировки на часах.

— А мы тебе гравировку сделаем, — успокоил Костя.

В остатке дороги слушали, как ребята поют, а когда и азартно о чем-то спорят.

Дербинск проехали, когда солнце уже село. В Александровск прибыли потемну.

В его комнатке горел свет. Стало быть Гоша дома, ура! Поднялся на невысокое крылечко с внутреннего двора училища, затопал по короткому коридорчику. Постучался.

— Входите, открыто! — отозвалось из комнаты.

Остановился на пороге, не снимая рюкзака, носом потянул воздух: приятный запах щекотал ноздри. С завязанным вместо фартука полотенцем, Гоша, не оборачиваясь, вытанцовывал около электроплитки.

— Здравия желаю! — гаркнул Олег во все горло. Гоша обернулся.

— Дак… Дак мы же к утру тебя ожидали, вот те раз! Проходи на всякий случай, даром что раньше приехал. Найду и угостить чем. Раздевайся давай.

Олег опустил рюкзак, снял шинель, фуражку. Обнялись…

— Умойся, тогда говорить будем. Хотя че говорить, когда все все знают: про тебя радио трещало днем и ночью. Завтра к тебе, конечно, припожалуют из газеты. Одна девица все беспокоится — не приехал ли.

— Как ни хорошо в гостях, а дома лучше. — Олег ладонями провел себе по лицу, как умылся. — Вот я устал… — Опустился на кровать, расслабился.

— А там у тебя забота была, а она ведь хуже, чем работа. За парнями, за каждым их шагом догляди. Это все мне знакомо.

Шкворчащую сковородку Гоша поставил на деревянную подставку, другую, пустую еще сковороду, на плитку.

— Это зачем?

— Яичницу сделаем, это недолго.

Пока Олег, фыркая, умывался, утирался, Гоша разбил яички в шипящее масло. У него все как-то ладно получалось — набил руку.

— Люду видел?

— Когда же было? Шибко-то не оторвешься. И город, Южно-Сахалинск-то, — новинка для ребят: ничего они, кроме Александровска, не видели. Да сам еще выступал. А как у тебя тут?

— Нормально. Приходили к тебе ребята из города, интересовались твоими успехами. И девушка одна… спрашивала тоже.

— Журналистка?

— Ну да. Ну, и эта еще… Ну, Вера твоя… Ну, давай садись, сейчас закусишь с дороги да это… У меня есть бутылка «Салхино», тебя дожидалась.

— В честь чего это?

— Как в честь чего? За твою победу. — Достал он из тумбочки бутылку с красивой этикеткой, наполнил граненые стаканы. — За твою победу!

— Ну, бог с ней, с победой, в Ригу-то не вызвали! — Кисло-сладкий напиток пил, не торопясь, смаковал. — Гляди-ка, что знают грузины. — Поставил стакан на стол.

Гоша подвинул сковородку, положил вилки.

— Разговор вели про твой бой: говорят, в конце концов, ухлопал ты своего противника.

— У-у! А бил этот Надежницкий! Не дай Бог попал бы! — вспоминал Олег задумчиво. — Остальных-то он всех разнес, занял второе место.

— Ну, это понятно… А как дорога была? Сейчас ехали нормально?

— Сейчас-то хорошо, а туда… На Камышевом из снеговой хляби полдня машины вытаскивали.

— Не одни подымались?

— У-у, целый караван. Одну за другой выталкивали. И в Поронайске был снег, и на дорогах, и в горах. А приехали в Южный — там тепло, сухо. Сходили в кино, на «Тарзана», поднялись на сопку, где с тобой были. Питались в ресторане, но все там есть, в магазинах: рыба, мясо, вино, промтовар всякий, разный… Да вот управленцы купили мне отрез на костюм. Премию выдали или подарили — толком я и не понял. Советуют сшить костюм спортивного покроя. Надо в мастерской заказывать.

— Вместе пойдем. Я тоже купил отрез, только черный. — Он тоже достал из чемодана отрез габардина. Олег из рюкзака вытащил свой, осмотрели, поздравили друг друга.

— Давай разольем остаток, че уж тут осталось-то? Не каждый год такое бывает… Заодно обмоем и отрезы.

— У меня завтра уроки. С пацанами разговаривать по душам, материал давать. Надо еще подготовиться, вставать рано… А как тут без меня обошелся Александр Васильевич?

— Нормально. И я тоже побывал на сборах, все обошлось. Тебя тут, конечно, будут расспрашивать и пацаны, и не только. И эта… Руфина из Рыбного треста тоже интересовалась.

Пили чай. Легли рано, выключили свет, только что-то не спалось: было о чем говорить. За окошком тихо шумело — не то ветер, не то море. Оно, конечно, иногда грохочет, не умолкая, не дает забыть, что живешь на острове…