Джала Джада - Сократ и афиняне

Но нет ничего вечного под звездным небом и под луной, и эта мирная ночь когда-нибудь да начнет клониться к исходу. У темного края небесной юрты появится светлая щель, которая медленно, но неуклонно будет расширяться, пока не разорвет полог, и не захлестнут мир потоки света и тепла. Но это будет потом, позже, утром, а пока богиня ночи Лайели распустила и раскидала свои черные косы. Она властвует безраздельно над миром, погруженным во мрак неизвестности. Тишина и неизъяснимая тревога объяли землю, укрытую темным бархатом распущенных кос властительницы тьмы. Из черной бездны сочатся страх и тревога. Траур заката неумолимо переходит в трагедию ночи.

Мне это надоело. Сегодня, когда ушли эти ненормальные — археологи, как себя они по-научному с гордостью именуют, сгребал своим колесным бульдозером последнюю кучу песка в отвал, где загружают самосвалы. По дороге ковырнул ковшом черный с крапинками горшок. Хотел раздавить колесами и сгрести в общую кучу, но что-то удержало. Жалко этих прокаженных. Пусть валяется, завтра найдут и ошалеют, представляю, от радости. Они говорят, что этим черепкам цены нет. Ха! Цены нет! Может, тогда пусть купят у меня, я же нашел. Не-е-е-е… Отберут, да еще и по шее накостыляют. Лучше толкнуть кому-нибудь «налево», слышал, что есть такие коллекционеры, которые готовы вывалить уйму денег за историческую рухлядь. С этими грешными мыслями забрал находку домой, помыл, поставил на тумбочку, рядом с будильником. Пусть полежит у меня, расспрошу поподробней, а потом решу, что делать. Если бесполезная вещь, подброшу обратно в песок, пусть прославится кто-нибудь, словно он первый этот целехонький горшок откопал. С этими мечтами уснул…

Сквозь сон в сознание проник звук, который разбудил Анмара. Это был хруст сломанной сухой ветки. Чуткий слух охотника уловил и тихий досадный вскрик. Так осторожно ходят лишь тогда, когда подкрадываются к зверю. Проснувшаяся Хайрийя, увидев прижатый к губам палец мужа, тоже напряженно стала прислушиваться к звукам ночи, придерживая рукой косу со звенящими на концах подвесками-амулетами, о которых муж в шутку говорил, будто у нее по одной косе снуют соболя, а по другой разлетелись птички.

Лили — сила жизни — живет на кончике косы. После смерти человека она переселяется в новорожденного. Душа самой женщины в ее волосах. Поэтому женщины племени не стригут своих волос: чем длиннее и пышнее косы, тем больше там душ их будущих детей. Потому и носят девушки и женщины всякие накосники и подвески, чтобы оберегать эти души, отпугивая звенящими звуками злые силы.

По вытянутым трубочкой губам мужа Хайрийя прочла то, что уже поняла сама: «Гурты», — то есть не просто чужие люди, а враги. Анмар, стараясь не шуметь, надел широкий расшитый ремень с костяной бляхой, с подвесками и с охотничьим кинжалом с широким лезвием — подарок тестя на свадьбу. Слева на ремне белел зуб того самого первого медведя, на шкуре которого так приятно нежились они сегодня вдвоем. Муж и жена, не сговариваясь, быстро и ловко стали поправлять накосники, ожерелья, пояса, бляшки, накладки на обуви, подвески на шапках — все, что звенит, бряцает, звучит, клацает, скрипит, шуршит, то есть издает звук, отпугивающий всевозможную нечистую силу. Эти обереги могли сейчас своим шумом выдать их.

На той стороне Афры, в лесу за пологим берегом, вдруг раздался неожиданный для ночного времени дикий галдеж птиц, вспугнутая стая вскоре появилась на фоне светло-фиолетового неба. Это темное пятно, время от времени напоминающее очертаниями черного дракона, быстро росло и, расплываясь, словно амеба, двинулось в сторону городища. И в утробе этого иссиня-черного облака глухо клокотали не грозовые раскаты грома, оттуда неслось страшное и отвратительное карканье воронья, будто в котле булькало варево колдуна.

Было ясно, что к реке с той стороны идут люди. Много людей, и они стараются идти тихо и незаметно, для чего и выбрали ночь. Проследив за взглядом мужа, Хайрийя увидела, что из-за поворота реки выплывают черные тени больших незнакомых лодок. Поняв молчаливый вопрос мужа, она, щурясь, чтобы получше разглядеть, сосредоточенно стала считать лодки и людей в них. Закончив, показала мужу сначала пальцы обеих рук. Потом правой рукой как бы сгребла все пальцы в кулак и постучала кулаками по каждому пальцу обеих рук. Анмар молча кивнул и знаками показал жене, чтобы она бежала в городище по короткой дороге и рассказала вождю обо всем, что видела. Она, знавшая с детства на этом берегу каждый камень и каждый кустик, стала быстро собираться, ни о чем не расспрашивая мужа.