Агагельды Алланазаров - Жаркое лето Хазара (сборник)

Верил, что если будет идти вот таким медленным шагом, к месту придет как раз вовремя.

Войдя в кабинет главврача больницы, Хасар увидел сидящую за т-образным столом красивую женщину лет сорока — сорока пяти. Ее блестящие волосы были аккуратно собраны в пучок, в сверкающем белизной халате, надетом поверх нарядного платья, с искрящимся взором она была похожа на охапку красивых красных роз.

Увидев Хасара, сначала женщина вознамерилась встретить его сдержанно, как подобает начальству, не показать виду, но почему-то вдруг стала гладить лицо, шею, да так разволновалась, что потеряла дар речи. Она явно о чем-то думала, потому что пристально посмотрела на Хасара и возбудилась еще больше.

Хасар заметил, что женщина, улыбнувшаяся при его появлении, вдруг прикусила левый угол нижней губы и спрятала его между зубами, словно желая взять свою улыбку обратно, стала серьезной. Когда она заговорила, в тоне женщины зазвучал непонятный упрек, замешанный на торжестве, как это бывает у всадников, чей конь опередил противника. Хасар никак не мог понять причины такой перемены, произошедшей в женщине на его глазах, ведь он впервые видел ее. Ему стало как-то не по себе.

Женщина, вовремя взяв себя в руки, вопросительно посмотрела на Хасара:

— Хасар-мугаллым [3] Мугаллым — учитель. , какими судьбами вы здесь? И только теперь Хасар догадался, что перед ним сидит одна из его бывших студенток.

— Да вот, судьба забросила меня сюда, так уж случилось…

— Хасар Мамметханович, похоже, вы не узнали меня? — едва заметно усмехнувшись, произнесла женщина, обращаясь к своему визави.

— Мне ваше лицо показалось знакомым.

— Конечно, ведь я одна из ваших многочисленных студенток, — говоря это, главврач, похоже, вспомнила свои студенческие годы, почему-то покраснела и снова разволновалась.

— Да, и такой период в моей жизни был, — Хасар вспомнил, что в ту пору, заочно учась в аспирантуре, пару лет преподавал в медицинском институте в Ашхабаде. Понял, что и эта женщина была его тогдашней подопечной.

Вчера, вернувшись из Ашхабада, Тоты по пути домой заехала на работу, чтобы узнать, как идут дела. Ей сообщили, что заходил Хасар. Она тогда ушам своим не поверила, потому что знала понаслышке, что Хасар работал за границей и был на хорошем счету. Она была одной из тех женщин, кто, хоть и заочно, завидовал счастью Дуньи. Тоты считала себя силками на земле, в то время как Хасар был недосягаемым журавлем на небе. И вот сейчас ей стало ясно, что она так и не смогла забыть Хасара. При упоминании его имени перед ее мысленным взором тотчас же ожил статный смуглый кареглазый мужчина, читавший лекцию в актовом зале института. Это был Хасар.

Воспоминания, связанные с Хасаром, лишили ее покоя на всю ночь. Лежа с открытыми глазами, она успела вернуться в студенческую пору и мысленно сдавала экзамен Хасару, ревнуя его к девчонкам, которые жадно разглядывали его.

Она успела снова влюбиться в него и гордилась им как своим земляком…

В те дни она призналась своим подругам по комнате в общежитии: "Девчонки, я, кажется, влюбилась в нашего преподавателя Хасара Мамметханова, места себе не нахожу, если не вижу его хотя бы один день. Знаю, у него есть симпатичная жена, и ребенок есть, а я все равно симпачетен…

Если бы только он позвал меня! Я бы последовала за ним без оглядки, как Джамиля за своим Данияром [4] Герои повести Чингиза Айтматова "Джамиля". , я бы через все переступила. Но в жизни такое счастье выпадает редко, оно бывает только в книгах…" — жаловалась она.

В выходные дни, когда Хасара не было в институте, она не знала, куда себя деть. "Неужели я не встречу его?" — с этими мыслями она по нескольку раз на дню ходила на Текинский рынок якобы за продуктами, а сама бродила вокруг его дома, расположенного неподалеку.

Подруги, видя, как она страдает от неразделенной любви, советовали ей:

— Послушай, если тебе так хочется любви, заведи себе какого-нибудь парня, разве мало парней, восхищенных твоей красотой, ради тебя готовых на все? Что с тобой, свет клином на Хасар-мугаллыме сошелся? Видишь же, что он не обращает на тебя никакого внимания, и не обратит, не надейся. Этот человек никого, кроме своей жены, не видит вокруг себя, ему никто не нужен, они любят друг друга и живут очень дружно. Так что не мучай себя понапрасну. — Они говорили так, зная, что от неразделенной любви люди иногда сходят с ума.

Но она упорно стояла на своем:

— Знаю, что женат, ну и пусть. Все равно никто и никогда не будет любить его так, как люблю его я. Я только о нем и думаю, он Огурджалинский, из племени дуеджи. Если бы женился на мне, я бы так ухаживала за ним, да еще нарожала бы ему чудесных дуеджиков, он бы от счастья на седьмом небе был и песни распевал. — Тоты призналась подругам, что не сможет отречься от своей любви.