Агагельды Алланазаров - Жаркое лето Хазара (сборник)

Еще больше нервировало Хасара то, что следователь не верил его словам и без конца задавал одни и те же вопросы. Однажды, когда вопрос был задан в третий раз, Хасар перебил следователя: "На этот вопрос я уже дважды отвечал, надо еще?" Следователю не понравилось, что его перебили, он показал это всем своим видом, нахмурившись, недовольно произнес:

— Яшули, здесь вопросы задаю я!

Слова следователя задели Хасара за живое, больно ранили его, унизили его достоинство. Всю жизнь он гордился тем, что помогает больным, лечит их и возвращает к жизни.

Он готов был и дальше служить Родине, народу, гордиться своей профессией, считал, что помогать людям — его миссия на этом свете.

Но сейчас он понял, что следователь и не думает учитывать его заслуг, напротив, всячески старается макнуть его в грязь, очернить, уличить во лжи, оклеветать. Это обстоятельство родило в нем чувство случайного поражения опытного борца от невзначай оказавшегося на ринге неведомого юнца и заставило всерьез задуматься о происходящем.

Он вспомнил рассказ человека, оказавшегося в схожей ситуации, когда его незаслуженно оклеветали."…Замучили бесконечными вызовами в прокуратуру. Иногда в такие тиски зажимали тебя, выколачивая из тебя признание, что ты готов был сознаться даже в том, чего не совершал, лишь бы покончить с этим позорным допросом. Хорошо, у моего брата в прокуратуре оказался хороший знакомый, он и пришел мне на помощь. Однажды знакомый моего брата пригласил меня с тем следователем к себе в кабинет и спросил у того: "Ты знаком с этим человеком?" По тону вопроса следователь сообразил, что речь идет о человеке, взятом под защиту, поэтому заговорил нормальным языком.

Внимательно смотрел на меня, словно не мог вспомнить, где он раньше видел меня. Тогда наш знакомый бросил ему дело, которое лежало перед ним, и велел: "Перестань третировать этого человека!"

Следователь схватил дело и сразу же "поумнел": "Понял, начальник!" — и ушел с ним.

Сколько ни думал Хасар, не мог вспомнить среди своих знакомых ни одного человека, который мог бы вступиться за него и избавить от этих унизительных встреч со следователем. Возможно, в его окружении такого человека и вовсе не было.

Поскольку до сего дня Хасар был занят только своей работой, своей профессией, никогда не интересовался прокуратурой, пока та сама не заинтересовалась им. Всего лишь раз в семье зашел разговор об этом. Когда Арслан оканчивал среднюю школу и собирался поступать в вуз и получить специальность, его дед Айназар ага посоветовал внуку: "Сынок, ты никуда не ходи, иди учиться на юридический факультет, вооружившись законом, ты будешь защищен, и всегда будешь знать, что тебе делать и куда идти.

Станешь судьей или прокурором". Но Арслан, мечтавший стать туркменским Гагариным, деда не послушался. "Я хочу и буду летчиком!" Хасар тогда думал, что дед печется о безопасности внука, потому что знает, как рискованна профессия военного летчика, сколько опасностей она таит, поэтому и хочет, чтобы внук выбрал какую-то иную — мирную профессию.

И вот теперь он вспомнил тот разговор и подумал, как прав был его тесть. Испытал запоздалое раскаяние в том, что не поддержал тогда старика, не уговорил сына пойти по другому пути. А ведь сейчас он мог иметь собственного судью или прокурора, который защитил бы его от клеветы и избавил от позора, который ему приходиться переживать теперь.

Как-то раз Дунья в разговоре упомянула: "Отец нашего юриста — ответственный работник Генеральной прокуратуры, ради сына он оберегает фирму от нападок органов". Но разве станет Хасар обращаться к ней за помощью, не захочет он прятаться за юбкой жены, а тем более теперь, когда их отношения дали трещину и в них появился заметный холодок. Нет, не станет он унижать себя обращением к Дунье!

Бесконечные вызовы в прокуратуру, следствие и допросы все больше угнетали Хасара и стали тяжелым бременем для его израненной души, дременем, которое давило на его плечи. Жизнь потеряла равновесие и стала похожа на утлую лодчонку, мчащуюся по морским волнам в неизвестность.

Но как бы там ни было, Хасар не хотел верить, что все хорошее, что было в его жизни, уходит от него навсегда. В это трудное для него время он изо всех сил старался держаться на плаву, устоять перед свалившимся на него несчастьем, напоминая себе, что он — полковник Мамметханов, человек во всех смыслах достойный. Каждый раз после таких мыслей ему казалось, что в следующий вызов к молодому следователю он сумеет на каждый его вопрос дать достойный ответ и выглядеть человеком, взявшим себя в руки.