Вскоре падающие с потолка капли успел образовать на полу приличную лужу и намочить часть расстеленного ковра.
Увидев это, старик стал звать дочь:
— Кенжекей, иди сюда, дочка! Захвати с собой таз и тряпку. Снег начал таять и устроил нам потоп!
Кенжекей отзывалось на зов отца и вскоре принесла тазик и тряпку. Попросив мужчин отодвинуть в сторонку расстеленный в центре комнаты сачак (дастархан), быстренько собрала тряпкой воду с пола. Тщательно вытерев пол, она подставила тазик и, чтобы звук падающих капель не раздражал, застелила его изнутри хорошо отжатой тряпкой.
И только после этого стала кормить родных и гостя.
Овез вдруг заметил, как красиво уложены черные, как смоль, косы женщины. Длинное платье с глубоким вырезом делало ее особенно нарядной. От внимания гостя не ускользнуло и то, с каким вожделением смотрит на него молодая женщина, и как у нее при этом горят глаза. Вначале Кенжекей думала, что интерес мужчины, при любом удобном случае разглядывавшего ее, спровоцирован несколькими рюмками водки, которую он выпил, чокаясь с ее отцом. Она не знала, что отец, воспользовавшись удобным моментом, когда рядом не было женщин, рассказал гостю о неустроенной жизни дочери, брошенной мужем-негодяем. Старик поделился с гостем своими переживаниями за единственную и любимую дочь, которой он желал судьбы.
Женщина видела, с каким интересом разглядывает ее мужчина, но не могла понять, шутит он или всерьез заинтересовался ею. Да и ее собственное состояние сейчас было не лучше, чем у Овеза. Ухаживая за понравившемся ей гостем, она с горечью думала о том, что совсем скоро ему надо будет уезжать, и он покинет этот дом. Не приведи Господи никому провести новогоднюю ночь в одиночестве!
С аппетитом съев праздничный ужин и находясь в приподнятом настроении, старик через какое-то время вытер салфеткой пот со лба и с удовольствием взял в руки домбру. Как только он заиграл на ней, атмосфера в комнате переменилась, как будто стали рассеиваться и уходить сгустившиеся тучи.
Мысленному взору празднующих предстала картина: по бескрайним казахским степям гарцуют всадники, слышен цокот конских копыт. Эта мелодия подняла настроение и напомнила Кенжекей веселые любовные игры казахов, когда юноша и девушка верхом на коне догоняют друг друга со словами: "Если догонишь, получишь поцелуй!"
Она представила себя в роли той девушки, кокетливо бегущей от юноши, чтобы не позволить ему поцеловать ее, а Овеза на месте того самого догоняющего юноши, и в ту же минуту устыдилась своих тайных мыслей, словно кто-то мог прочитать их, смущенно опустила голову. Сейчас все находились под впечатлением от прозвучавшей музыки.
После этого старик, уставившись в потолок, будто пытаясь что-то отыскать на нем, обливаясь потом, запел своим хриплым голосом. Отодвинувшись от сачака, Овез слушал музыку, предаваясь своим грустным мыслям.
Температура воздуха в комнате заметно накалялась, зато на улице мороз стал крепчать, потому что с потолка стало капать все реже а потом и вовсе прекратилось. Видно, снег на крыше застыл и перестал таять. Да и капли падали в стороне от людей, поэтому на этот звук попросту никто не обращал внимания.
Собравшиеся за праздничным столом песнями и музыкой проводили старый год, с которым они прощались навсегда.
С грустью подумалось: вот и этот год промчался мимо, как промчался мимо них тот поезд, на который не поспел Овез.
У стариков уже давно слипались глаза, но они мужественно досидели до полуночи и под звуки телевизора с самыми добрыми пожеланиями и надеждами встретили ашхабадский Новый год. Поздравили друг друга.
— Вы, конечно, еще и московский Новый год будете встречать, а мы устали и хотим спать. Пожалуй, мы пойдем, а вы, молодые, посидите еще.
Оставив молодых наедине, старики отправились в свою комнату. Поднимаясь, старик вдруг вспомнил, что парню предстоит уезжать утренним поездом. И тогда он сказал вставшему вслед за ним Овезу:
— Сынок, счастливого тебе пути и будь здоров!
Про себя же подумал: "Вот тебя-то, сынок, и не хватает нашему дому! Не помню, когда я в последний раз так хорошо встречал Новый год!"
— И вам того же! — прощаясь со стариком, пожелал Овез. Он был благодарен этим людям, которые так тепло принимали его в своем доме, и всем своим видом показывал это.
— Коли ты геолог, да еще работаешь неподалеку отсюда, если будет по пути, заглядывай к нам иногда. Вспомни старого казаха и приходи. Ты мне очень понравился.
Читать дальше