Агагельды Алланазаров - Жаркое лето Хазара (сборник)

— Меня что-то знобит, согрей меня!..

— Раз уж ты в моих объятьях, то уже никогда не замерзнешь!..

Каждый раз, мысленно встречая Хасара, она невольно шептала эти слова, и они помогали ей сохранять самообладание.

С вечера погода немного хмурилась, но потом взошла луна, на небе заблестели звезды, и оно снова стало ясным.

Правда, сейчас оно казалось каким-то задумчивым.

Внизу, в красивых нарядах, сотканных из лучей месяца и звезд, бесновались мелкие волны, то рассыпаясь, то снова соединяясь в одну крупную волну, они бороздили морские просторы.

Тоты сидела на берегу, прислонившись спиной к какомуто камню. Вдруг ей показалось, что вдали над поверхностью воды замаячило что-то темное, похожее на человеческую голову. Но Тоты, зная, что Хасар приплывет на лодке, поначалу не придала значения этому видению. Подумала, что это какой-нибудь тюлень вышел на ночную прогулку. Но почему-то этот тюлень-привидение не спешил нырнуть в глубину, как это они обычно делали, чтобы потом вынырнуть в совершенно неожиданном месте.

Привидение, пытаясь подняться на гребни окружающих волн, подплывало все ближе к берегу. Чем больше оно приближалось, тем больше приобретало очертания человека.

Сердце Тоты уже не вмещалось в грудную клетку, оно бешено колотилось внутри, женщине показалось, что она слышит стук собственного сердца.

Она вспомнила, что точно так же билось ее сердце в тот далекий дождливый день, когда она с букетом в руках поджидала Хасара, чтобы поздравить его с днем рождения.

Тоты неотрывно смотрела на море, и ей вдруг показалось, что она увидела среди волн голову человека. Тогда она стала еще пристальнее всматриваться в темную даль.

Тоты была уверена, что этот привидевшийся ей силуэт и есть Хасар, и она испугалась за него, ведь он мог, обессилев от долгого плавания, утонуть.

А незнакомый силуэт упорно двигался к берегу.

Бедняга, видно, очень сильно утомился, движения его были замедленными, усталыми, будто к ногам его были привязаны тяжелые гири, которые тянули его вниз.

Сейчас и веселые волны не были помощниками одинокого изнеможенного пловца, напротив, играя в свои веселые игры и о чем-то таинственно перешептываясь между собой, они готовы были затянуть его в бездну моря.

Их веселье напоминало опасное веселье мстительного человека, с улыбкой на лице причиняющего зло другому человеку. Эти волны, устроив веселый хоровод, не собирались помогать попавшему в беду мужчине.

Сейчас там шла напряженная борьба за жизнь. Это был как раз тот случай, когда природа и человек, не понимая друг друга, вступают в схватку. Исход такой непримиримой борьбы предугадать не может никто. Одно ясно: выиграет тот, кому повезет больше.

На самом деле это не с природой война, как думают некоторые, это война человека с самим собой, со своими ошибками, промахами. Пока человек жив, ему не раз приходится вступать в такие бои. И самой тяжелой становится битва человека с самим собой…

Тоты хотелось броситься в воду и встретить этот призрак, не зная, как, помочь ему, протянуть руку. Она не была профессиональной пловчихой, но как все живущие у моря неплохо плавала. Она была уверена: если сумеет подплыть ближе к терпящему бедствие, обязательно поможет ему. На самом деле она до сих пор не знала, кто же этот одинокий пловец. Вполне возможно, что это вовсе не Хасар, которого она с таким нетерпением ждет, а кто-то другой. Летними ночами в этих водах кого только не встретишь?!

Как бы там ни было, Тоты не хотела терять из виду этого призрачного пловца.

А призрак медленно приближался к берегу…

С той трагической ночи для Хасара наступило тяжелое время. Вскоре после того, как был выловлен труп утопленного им Аннова, его судили. Не вынеся переживаний за сына, прямо во время суда от сердечного приступа скончалась его мать. Ее последними словами были: "Вах, Хасарджан, сынок!.."

Хасар неподвижно сидел за железной решеткой, глядя поверх голов тех, кто собрался в зале суда, вид у него был отрешенный, будто все происходящее не имело к нему никакого отношения. Для многих он казался человеком из другой жизни. И лишь когда младший брат с женой взяли под руки мать, чтобы вывести ее на свежий воздух, он лишь закусил губу, жалея несчастную исстрадавшуюся мать.

Вердикт суда Хасар выслушал с высоко поднятой головой. Суд приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу. То, как мужественно принял он это решение, напомнило Тоты картину на военную тему "Допрос Айдогды Тахирова", которую она когда-то давно, еще в студенческие годы видела в музее. На секунду показалось, что сейчас Хасар превратится в Героя Советского Союза, отважного сына туркменского народа и от его имени выкрикнет: