Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

Шасолтан Назарова за тот год, что ей довелось работать рядом с Тойли Мергеном, хорошо постигла и сильные, и слабые стороны его руководства. В качестве парторга она иногда вежливо высказывала своё несогласие с его тактикой. Большего она себе позволить не могла — огромный авторитет Тойли Мергена, его общественный вес, его опыт как бы подавляли волю молодого агронома, ограничивали её инициативу.

Теперь многое изменилось, хотя сама Шасолтан даже в сокровенных мечтах менее всего связывала свой подход к людям с возможностью когда-нибудь стать председателем.

— Смотрите, как повезло этой бабёнке! — хихикали у неё за спиной завистники, вроде заведующего овцеводческой фермой Баймурада Аймурадова.

Но на самом деле Шасолтан была вовсе не из тех, кто мечтает а власти или о карьере. Даже отец Шасолтан, зная её мягкий характер, приуныл, когда её выбрали председателем. Старик всегда, как говорится, вил верёвку своей жизни на особый манер, и на всё у него был собственный взгляд. Кто-кто, а он-то мог поручиться, что его маленькая, с кулачок, дочка не выдержит тяжести этой работы. Уж если такому крепкому человеку, как Тойли Мерген, который, что называется, сто рек переплыл, председательство в конце концов оказалось не по силам, то что же говорить о Шасолтан? Правда, свои сомнения отец от неё утаил. И когда она, придя с собрания, упавшим голосом сказала: «Ой, не знаю, справлюсь ли?», он поспешил её утешить: «Справишься, дочка, ещё как справишься!» — хотя в душе считал, что, согласившись, она совершила опрометчивый шаг.

Словом, на радость или на горе, но раз уж Шасолтан взялась за это дело, она сама себе не оставила права на робость. И с первого же дня старалась держаться уверенно.

В отличие от прежнего председателя, Шасолтан с утра, не заходя в правление, отправлялась на поля и фермы. Если сегодня она побывала в одной бригаде, то назавтра ехала в другую. Как и Тойли Мергену, ей было чуждо приказное администрирование, но не видеть своими глазами, как идёт дело, она не могла. Конечно, злопыхатели, вроде того же Баймурада. Аймурадова, привыкшие взвешивать человеческие поступки применительно к собственному праву, пророчили ей всяческие прегрешения.

— Что же, — говорили они, — пока кувшин новый и вода холодная. Но вот увидите, не пройдёт и месяца, как она пойдёт по стопам бывшего председателя — засядет у себя в конторе, и уже не оттащишь её от стола и телефона.

Нельзя сказать, чтобы подобные пересуды не достигали ушей Шасолтан, Но она старалась не обращать внимания ни выпады болтунов и поступала так, как считала нужным для пользы дела.

Гайли Кособокий обычно поднимался раньше других. Но сегодня Шасолтан, кажется, опередила и его. Когда Гайли, загрузив свой новенький «Москвич» капустой и морковью, пропылил с утра пораньше в сторону города, Шасолтан уже подходила к правлению.

Тут её нагнала председательская машина.

— Выходит, опоздал я сегодня? — приоткрыв дверцу, виновато спросил водитель.

— Нет, Бегенч, — успокоила его девушка. — Это я поторопилась и не стала тебя ждать.

— Куда отправимся сейчас? В третью бригаду?

— Кажется, сегодня придётся нарушить обычай и посидеть в конторе… Вот что, Бегенч. Поезжай-ка ты к Аймурадову, а потом к Нуръягдыеву и привези обоих сюда. Скажи, что я их здесь жду.

С этими словами Шасолтан вошла в правление и, не доходя до своего кабинета, свернула в бухгалтерию.

— Как поживаешь, Аннагельды? — поздоровалась она, приоткрыв дверь, со счетоводом. — Что так рано?

— Да вот, главный поручил срочное дело… — Худощавый парень, сидевший за столом, захлопнул лежащую перед ним пухлую папку и вскочил, увидев председателя. — У Дурды-ага всегда всё срочно, — не без досады добавил он.

— Аннагельды, братишка, окажи мне любезность. Это ведь твой «Москвич» стоит у дверей? Так вот, привези, пожалуйста, Дурды Кепбана, он мне срочно нужен. Не сочти за труд. А как с Таганом, не знаешь? Выйдет он сегодня на работу?

— Вряд ли. Он ещё болен.

— Если так, то его не будем беспокоить.

Пока Шасолтан открывала окна и проветривала свой кабинет, Аннагельды привёз главного бухгалтера.

— Простите, Дурды-ага, что потревожила вас в такую рань, — сказала Шасолтан, здороваясь с ним.

— Да я и без того уже собирался идти, когда Аннагельды подъехал.

— Скажите, пожалуйста, до вас за последние дни доходили какие-нибудь вести о Тойли Мергене?

— А что, разве с ним что-нибудь случилось? — удивился Дурды Кепбан.