Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

— Акнабат правду сказала, — не поднимая головы, подтвердил Тойли Мерген.

— Ты — директор ателье?

— Ну, чего ты переспрашиваешь? Разве нет такой должности?

— Есть, конечно. Только мне кажется, что она не по тебе. Клянусь богом, Тойли! И чего ты так торопишься? Отдохнул бы немного, а там видно будет… Подумать только — директор ателье!..

И вдруг Кособокий Гайли расхохотался, да так, что едва не выронил из рук курицу, которую с таким удовольствием обгладывал.

— А ну, прекрати! — прикрикнул на него Тойли Мерген и, не сказав больше ни слова, вышел в другую комнату.

Теперь Тойли Мерген каждое утро уезжал на машине в город. Он тяготился своей новой работой, но тщательно избегал разговоров об этом с кем бы то ни было, даже с сыном, чьи сетования пресёк весьма решительно:

— Что у тебя, Аман, других забот нету? Занимайся своими делами!

По правде сказать, он даже не считал свои новые обязанности работой. Всеми делами в ателье заправляла его заместительница Анна Константиновна Сергеева — жена второго секретаря райкома, много лет проработавшая в швейной промышленности. Ему оставалось только подписывать составленные ею бумаги и денежные документы. С заказчиками он совершенно не сталкивался.

Так прошло три дня. На четвёртое утро, едва он остановился возле ателье и вышел из машины, к нему метнулась какая-то незнакомая полная женщина. Волосы у неё растрепались, лицо было покрыто жирным слоем крема.

— Вы директор ателье? — преграждая ему путь, хрипло осведомилась она.

— Пока ещё я, — с неприязнью оглядывая незнакомку, ответил Тойли Мерген.

— Мне надо с вами поговорить.

— Пожалуйста ко мне в кабинет, — пропустил он её вперёд.

Но, оказывается, директор понадобился не только этой толстухе. У дверей кабинета толпились другие представительницы женского пола. Когда они увидели, что толстуха норовит проникнуть к директору, как бы покровительствуемая им, в толпе возник ропот. Молодая миловидная женщина, стоявшая непосредственно у двери, преградила ей дорогу.

— Станьте, пожалуйста, в очередь! — вежливо, но непреклонно сказала она.

— А я, милочка, не из тех бездельниц, что целые дни гоняются за дефицитными товарами, чтобы мне ещё в очереди стоять.

Но тут возмутились и другие. Тойли Мерген, мигом оценив обстановку, почёл за благо не вмешиваться в назревавший скандал и, проскользнув к себе в кабинет, в ужасе опустился на стул. Он только успел заметить, что на помощь миловидной пришла самая крупная из посетительниц. Даром, что пожилая, она с лёгкостью оттеснила толстуху в сторону, а потом дверь захлопнулась и оттуда доносились лишь отдельные возгласы.

Немного спустя возня снаружи стала затихать, потом дверь отворилась, и в кабинет вошла та миловидная женщина, что стояла первой.

— Право, мне стыдно вас беспокоить, Тойли-ага, но… — нерешительно начала она.

— Говорите, я слушаю вас, — поднял на неё глаза Тойли Мерген, с удивлением вдруг обнаружив, что откуда-то знает эту приятную женщину. — Постойте-ка, а ведь я вас где-то видел, — добавил он, силясь вспомнить где. — Чья вы жена? — осведомился он без обиняков.

— Ай, я незамужняя… — потупилась посетительница и покраснела, как гранат. — Вы меня в больнице видели, я — врач. Помните, в прошлом году вы у нас лежали на обследовании. У вас, кажется, что-то с сердцем было…

— Правильно! — почему-то обрадовался Тойли Мерген. — Теперь вспомнил. И зовут вас, если не ошибаюсь… Алтынджемал. Не сглазить бы, больные вас очень уважали. Только вы тогда в белом халате ходили, вот я и не узнал… Хотите, наверное, себе сшить что-нибудь? Да вы садитесь. Садитесь, пожалуйста!

— Я хотела заказать платье, но портниха почему-то упёрлась, говорит, что фасон, который мне нравится, не выйдет из этого отреза… — И она вытащила из сумки какую-то удивительную ткань, напоминающую голубую парчу.

— Да вы не утруждайте себя — мне хоть показывайте, хоть не показывайте, я в этих делах не разбираюсь, — признался Тойли Мерген. — Давайте лучше я отведу вас к закройщице, которая сделает всё, как вы скажете.

Когда они проходили мимо очереди, всклокоченная толстуха не замедлила высказаться.

— Так мы и до вечера тут проторчим! — возмущалась она нарочито громко.

И опять возле директорского кабинета возникла словесная перепалка. Возвращаясь из цеха, Тойли Мерген застал уже её окончание. Массивная пожилая женщина спокойно выговаривала злобной толстухе:

— Стояла бы да помалкивала, чем лаять на всех!..