Андрей Шляхов - Доктор Данилов на кафедре

— Ты еще на работе? — спросил Данилов у Журавлева.

— Да, где ж еще? Кофе пью с круассаном.

— Эстет, — похвалил Данилов. — То есть гурман. Пазл складывать уже начал?

— Пока не приступал.

— Тогда вот тебе тема для размышления — острая перемежающая порфирия. [71] Острая перемежающая порфирия — наследственное заболевание, характеризующееся поражением периферической и центральной нервной системы. Все подходит, начиная с психических расстройств и заканчивая судорожными припадками. И живот у нее болел, насколько я помню…

— Порфирия? — переспросил Журавлев. — А что? Тоже вариант. Но при ней же моча должна краснеть?

— Не всегда, — возразил Данилов. — А потом, мы же ее на свет не смотрели, она могла порозоветь слегка. Отправляй мочу на порфобилиноген…

Журавлев позвонил через час, когда Данилов выслушивал отчет вернувшейся из поликлиники Елены.

— Я твой должник! — сказал он. — Еще кал на порфирины отправлю, чтобы подтвердить, и кровь на ферменты, но и так уже ясно…

— Ты не мой должник, — скромно поправил Данилов, — а одного умного молодого человека, подсказавшего мне эту идею. Короче, с тебя большая шоколадка, желательно с орехами. Можно даже две, оно того стоит.

— Данилов, ты доволен жизнью? — спросила Елена.

Они лежали под одеялом и тихо перешептывались, чтобы не разбудить спящую дочь. Им спать, несмотря на вечный недосып, почему-то не хотелось. Тянуло на общение.

— Жизнью? — удивился неожиданному вопросу Данилов. — Не знаю. На такой вопрос, по-моему, невозможно ответить.

— Почему?

— Потому что выносить правильное суждение о жизни можно лишь после того, как она закончится. А кому?

— Да ну тебя! — Елена толкнула Данилова в бок, выражая свое неодобрение. — Я серьезно! Все ли у тебя есть, что нужно для счастья? Или чего-то не хватает?

— Денег, — начал перечислять Данилов, — во время реанимации иногда рук, терпения тоже… иногда…

— Ты про ум забыл! — съязвила Елена. — Его тебе тоже не хватает.

— Ум — как деньги, всегда еще хочется.

— А собой ты доволен?

— Всегда! — уверенно ответил Данилов, но тут же поправился: — Почти. Меня же еще Огурцова с кафедры пропедевтики называла самодовольным и самовлюбленным типом…

Ассистент Огурцова с кафедры пропедевтики внутренних болезней была та еще дура. Таких принято называть круглыми дурами, подразумевая не формы, а некую глобальную завершенность и безальтернативность. Подходит к ним и слово «конченые». Раздача ума закончилась прямо перед ними. Посмотришь, и сразу придушить хочется.

При знакомстве она решила, что у студента Данилова наглый взгляд, и постоянно подпускала шпильки на эту тему. Он же спокойно отвечал, что он действительно любит себя и доволен собой. Огурцова на радость всей группы краснела и пыхтела. Считается, что студенты и ученики доводят слабовольных преподавателей. Это не совсем так. Доводят дураков, умных доводить неинтересно.

— Это хорошо, что доволен. Ты в последнее время сильно изменился.

— Надеюсь, в лучшую сторону?

— В непонятную — ни в лучшую, ни в худшую, просто ты стал другим. Я бы не сказала, что это плохо…

— Но не уверена, что это хорошо.

— Если уж начистоту, то я немного в растерянности.

— Перемены пугают? — догадался Данилов.

— Нет, просто мне хочется понимать тебя, знать, хорошо ли все с тобой или не очень. Для меня это очень важно, в конце концов, мы одна семья.

— И очень хорошая, — прошептал Данилов, гладя Елену по спине. — Лучше не бывает.

— Тебе же не с чем сравнивать, — поддела Елена. — У тебя же не было другой.

— В умных книгах написано, что если твоя семья тебе нравится, то лучше и быть не может.

— Какие?

— Не помню названия, но одна, кажется, называется «Руководство», а другая — «Пособие», — рука Данилова сместилась ниже. — И в последнем сказано: «День для разговоров, ночь для любви».

— Машу разбудим!

— Ничего, мы тихонечко, по-шпионски, — успокоил Данилов и нежно привлек Елену к себе…

Мария Владимировна сегодня вела себя замечательно: спала как сурок или как интерн. Интерны спят куда лучше, дольше и крепче сурков, они чемпионы по сну среди медиков. Безмятежная безответственность как нельзя лучше способствует крепкому сну.

— Наша Маша — лучше всех! — похвалил дочь Данилов. — И мама у нее такая же. И братик.

— И папа, — добавила Елена.