Андрей Шляхов - Доктор Данилов на кафедре

Подарок звали Мариной Владимировной, и появилась она на кафедре в качестве клинического ординатора. Приехала из Екатеринбурга продолжать профессиональное образование в Москве. Примерно с той же программой-минимум, которая когда-то была у Олега Тарасовича.

С первого взгляда он подарка не разглядел. Девица как девица. Привлекательная, да, глазки умненькие, косметикой пользуется умело, в меру… По поводу косметики был у Олега Тарасовича небольшой пунктик: не любил он сильно размалеванных девиц. Некоторых, обильно раскрасившихся, стыдил прямо на лекциях: «Вы же будущий врач! Представьте такую картину — пациент вышел из наркоза или открыл глаза после успешной реанимации и видит вас! Что он подумает? Вы же вылитый ангел смерти из фильма ужасов!»

Когда-то давно, когда Олег Тарасович был еще доцентом, студентки смущались и на следующую лекцию приходили в человеческом облике. Ныне чаще всего огрызались — поминали демократию и ссылались на отсутствие подходящей статьи в уголовном кодексе. После того как одна идиотка, расценив замечание как проявление харрасмента, написала жалобу в ректорат, Олег Тарасович прекратил выступать на скользкую тему. Пусть делают, что хотят! Мое дело — лекцию прочесть, а там хоть в масках пусть сидят. Но уж во время зачетов и экзаменов размалеванным спуску не давал, тешил душеньку. Задавал вопросы позаковыристее, а обладательниц особо выдающихся вперед когтей (боевая раскраска всегда сопровождается соответствующим маникюром) просил сделать что-нибудь руками, чаще всего — заинтубировать манекен. И наслаждался зрелищем. С длиннющими ногтями чашку нормально не вымыть, не то чтоб трубку в трахею вставлять.

Со второго раза тоже не разглядел. И с третьего. Разглядел только к концу первого года Марининой ординатуры, когда она принесла ему на подпись статью, написанную для журнала «Анестезиология и реаниматология». Статьи традиционно писались младшими по званию и подписывались старшими. Приход Марины был нарушением субординации, поскольку ей полагалось сдать статью своему руководителю, доценту Кулешову, а уж он после прочтения и исправления огрехов представлял готовый продукт заведующему кафедрой.

Но у Марины был срочный вопрос, а Кулешов, как назло, уехал в ректорат, пришлось ей идти прямо к Олегу Тарасовичу. Бедная Марина три недели ждала подобного стечения обстоятельств, чтобы Кулешов куда-нибудь умотал, а заведующий кафедрой был бы на месте. Ждала в полной боевой готовности, даже гименопластику [34] Гименопластика — операция по восстановлению девственности. сделала. Известно же, что на первое настоящее чувство пожилые мужчины ловятся лучше всего.

Вопрос был не из простых, требовал долгого объяснения. Марина пылала такой чувственностью, выглядела соблазнительно и так прелестно закусывала нижнюю губу, слушая Олега Тарасовича, что к концу объяснения ученый муж думал не о науке, будь она трижды неладна, а о том, как сладко было бы раздеть Марину, уложить на диван и… От милых сердцу дум даже дыхание сперло, а брюки стали тесными спереди и оставались такими около часа после ухода Марины, небывалый, надо сказать, факт, привет из прошлого.

Олег Тарасович, как и положено верному мужу с четвертьвековым стажем, почти забыл, что такое томиться похотью, изнывать от нее в полном смысле слова. А тут — на тебе! Хоть бросай все дела и запирайся в туалете. Впрочем, нет, так делать хотелось не особо, желалось упругого девичьего тела, хотелось обладать и в какой-то мере принадлежать. Блудный бес, который, согласно поверьям, поселяется у каждого мужчины где-то в грудной клетке, при первых признаках седины проснулся и начал усердно пихать Олега Тарасовича под ребра и нашептывать нескромное: «Засади ей, засади!» Олег Тарасович, не знавший молитв, попытался изгнать беса работой. Ничего не получилось. Дыхательная гимнастика по методу йогов тоже не помогла. Борьба продолжалась до конца рабочего дня и закончилась полной капитуляцией Олега Тарасовича. В половине четвертого Марина принесла исправленный вариант. Олег Тарасович сослался на срочные дела, которых у него не было, и попросил ее зайти через час, лучше даже через полтора. В пять часов на кафедре можно заниматься, чем угодно, никто не помешает, все уже ушли домой.

Мечта сбылась с небольшой поправкой: Марина отдалась Олегу Тарасовичу не на диване, как виделось ему в мечтах, а прямо на рабочем столе, в лучших, так сказать, харрасментовских традициях. Не слезая со стола, Марина призналась Олегу Тарасовичу в любви, закончив свое признание традиционным: «Ни на что не надеюсь, ничего не требую, но всегда готова». Ответное признание не заставило себя ждать. Олег Тарасович был настолько ослеплен чувствами, что принял все за чистую монету и даже не удивился тому, насколько умела, если не сказать, изощренна в любовных делах оказалась Марина, только что с его помощью лишившаяся девственности…