Франсин Проуз - Голубой ангел

– Роман продвигается? – спрашивает Дейв Стеррет, самый милый человек из здесь присутствующих, которого ежедневно мутузит его дружок-садист, постструктуралист Джейми.

– День на день не приходится. – Неужели это Свенсон сказал? Да, достаточно здесь появиться, и тут же цепляешь вирус неистребимой пошлости.

– Творческая работа – это подвиг, – говорит Рут Леви. – Требует полной отдачи.

Постструктуралист Джейми мечет в безобидную идиотку Рут свирепые взгляды, а Лорен Хили, готовая в любой момент броситься защищать старушку от мужчин-шовинистов, сурово уставилась на Джейми.

– Можете рассказать, над чем вы сейчас работаете?

Джейми что, шестым чувством уловил, что Свенсон не работает? И вообще, какое Джейми дело? Он ненавидит книги, или, как он их называет, тексты. Особенно он ненавидит писателей, наваливающих кучи бумажного дерьма, которые ассенизатор Джейми вынужден убирать.

С тех пор как Джейми зачислили в штат, он не дает себе труда скрывать презрение, которое питает ко всем остальным преподавателям. Исключение составляет Дейв – в него Джейми влюбился, едва попав в Юстон. Странно все-таки, что Берни Леви, выступавший против зачисления в штат Свенсона, с таким радушием приветствовал Джейми, оказавшегося гадюкой, которую они пригрели у себя на груди. Джейми не преминул сообщить, что книг Свенсона никогда не читал и не собирается, но время от времени интересуется его более знаменитыми и удачливыми собратьями по перу. Любит спросить, почему того или иного так перехваливают.

– Вот почему расспрашивать писателя о его творчестве считается верхом неприличия? – говорит Джейми.

– Пойду помогу Мардж, – заявляет Лорен. – Бедняжка там, наверное, одна замучилась.

Да, действительно, Бентам бросил Мардж разбираться с последствиями пожара одну. Он стоит с бокалом в руке, картинно облокотившись о каминную полку.

– Извините, Джейми, я не расслышал, – говорит Свенсон. – Что вы спросили? – Одно дело пропустить удар у себя на семинаре, и совсем другое – на ужине у ректора.

– Вы работаете над романом?

– Ну, теперь понятно, почему я сразу не услышал вопроса, – улыбается Свенсон. – Собственно говоря, да, работаю.

Шерри с Магдой не сводят с них глаз, обе мечтают, чтобы сменили тему.

– О чем ваш новый роман? – спрашивает Бентам. – Или вы уже рассказывали? Извините, я забыл.

А что, если Свенсон и впрямь уже рассказывал? Каково ему будет узнать, что этого обычно цепкая память ректора не удержала?

– Нет-нет, – успокаивает его Свенсон, – вам я не рассказывал. Вообще никому не рассказывал. Даже своей дражайшей и обожаемой, – кивает он на Шерри.

– Не смотри на меня так, – говорит Шерри.

Все хихикают.

– Ну хотя бы как называется? – жеманно вопрошает Фрэнсис. – Неужели и это секрет?

– Отчего же, – говорит Свенсон. – Он называется «Яйца».

Чувствует он себя как героиня «Экзорциста» [12] Фильм Уильяма Фридкина (1973) . Какой бес его попутал это сказать? Его так и подмывает оглянуться, посмотреть, откуда донесся этот голос.

– Очень любопытное название, – говорит Дейв.

– Тед, – шепчет Шерри недоуменно, – я думала, твой роман называется «Черное и черное».

– Похоже, жены обо всем узнают последними, – говорит Дейв.

– «Черное и черное»? – переспрашивает Рут. – Тоже интересное название.

– И вполне понятное, – бросает Джейми.

– Оба названия хорошие, – говорит Магда.

Свенсону очень хочется выяснить, знает ли Магда, как называется роман Анджелы. Называл он его за ланчем или нет?

– Название – коварная штука, – говорит Свенсон.

Он больше не в силах это выносить, поэтому встает и направляется к двери – будто ему понадобилось в уборную. А почему бы и нет? Можно пойти и не спеша помочиться, а заодно хоть несколько минут отдохнуть от этого приятного общества.

– Вот, на дорожку, – говорит Бентам.

В стакан Свенсона льется водка. Он одним глотком выпивает половину. Он все еще чувствует жжение в горле, когда по пути в ванную сталкивается с Лорен Хили, выплывающей из кухни с плетеным подносом, на котором ровными рядами выложена новая порция крекеров с «Мармайтом». Обычно Лорен носит темные костюмы, но сегодня она в хлопчатобумажном платье, тоже темном, с высокой талией, с морем складок по груди – помпезном и по-девичьи кокетливом одновременно. Свенсон окидывает Лорен оценивающим взглядом, Лорен за ним наблюдает. Затем подплывает к нему почти вплотную. Она ниже его чуть ли не вполовину и, воинственно вскинув голову, оглядывает его снизу вверх.