Сол Беллоу - Хендерсон — король дождя

Я пожалел, что отправил Ромилея так рано. Утром в голову пришли кое-какие мысли, о чем надо было бы написать Лили.

Времени для особых сожалений тоже не было, по двору шла Тату. Она размахивала руками и выкрикивала: «Дафу, ала-меле, Дафу, ала-меле!»

Подземным ходом она провела меня в сад короля. Тот возлежал в гамаке под тенью большого зонта, держа в руке свою шляпу. Он поманил меня ею к себе. Когда я подошел, Дафу улыбнулся:

— Полагаю, вы догадываетесь, что принес мне сегодняшний день?

— Вероятно…

— Приманку сожрал молодой лев. По описанию похож на Гмило.

— Это здорово — ожидать встречи с любимым папашей. Со мной такого, увы, не случится.

— Послушайте, Хендерсон, вы верите в бессмертие?

— Найдется много людей, которые скажут, что не выдержат второго раунда с жизнью.

— Вы в самом деле так думаете? Впрочем, вы знаете мир лучше меня. Итак, дорогой друг, поздравьте меня с успехом.

— Ваше величество, вы уверены, что это ваш отец? Если бы я знал, не отослал бы Ромилея с письмом. Он ушел утром. Нельзя ли послать за ним гонца?

Король пропустил просьбу мимо ушей. Он был взбудоражен свалившейся на него удачей, что ему Ромилей? И что Ромилею Дафу?

— Надеюсь, вы разделите со мной хоно?

Я, разумеется, согласился, хотя слышал это слово первый раз.

Надо мной раскрылся зонт из зеленой материи, распираемой железными прутьями. Ручку держали две женские руки. Носильщицы принесли мой паланкин.

— Нас понесут ко льву в гамаках? — спросил я.

— Нас донесут до чащи, а там пойдем пешком.

Кряхтя, я забрался в гамак и утонул в нем. Выходит, мы должны вдвоем схватить зверя голыми руками — того самого, что задрал старого быка, а сейчас спит где-то в высокой траве.

Бритоголовые женщины суетились возле нас, а вокруг уже собралась толпа: барабанщики, дудочники, трубившие в длинные, не менее фута, рожки, с металлическими мундштуками, издававшие громкие, словно рыдающие звуки, мужчины с перьями в головах и раскрашенными лицами. Процессия вышла за ворота дворца. В толпе показались Хорхо и Бунам. Хорхо, по-видимому, ожидал, что я заговорю с ним, но я как воды в рот набрал.

Отросшая борода моя сделалась похожей на веник. Снова била лихорадка. Почему-то дергались щеки. Видно, результат общения с львицей. Ко мне подошел Бунам. Я хотел потребовать у него свой «магнум» с оптическим прицелом, но не знал, как на местном наречии сказать «отдать» и «пистолет».

Под тяжестью моего тела гнулись носильщицы, и гамак касался почти самой земли. Несли неуклюжего белого Повелителя дождя со здоровенной побагровевшей физиономией, в грязном шлеме, в замызганных штанах, из которых торчали длинные волосатые ноги. Народ вокруг прыгал, хлопал в ладоши, улюлюкал. Некоторые женщины несли детей, прижимая к увядшим грудям.

Насколько я мог судить, народ не был в восторге от своего короля. Народ хотел, чтобы Дафу привел домой Гмило и прогнал ведьму Атти.

Не обращая ни на кого внимания, Дафу подошел к паланкину и удобно устроился. Над ним закачался большой зонт, тень прикрыла лицо. На короле была всегдашняя бархатная шляпа, как на мне всегдашний пробковый шлем. Его шляпа, волосы, лицо составляли одно гармоничное целое. Напрасно, что ли, я восхищаюсь им?

Солнце уже светило вовсю, обливая горы золотистым сиянием. Черными дырами зияли дверные проемы в хижинах. До самой околицы я бубнил под нос: «Реальность, пропади ты пропадом, проклятая».

В лесу я вылез из паланкина на твердую и белую, как паковый лед, каменистую землю. Король смотрел на толпу, что большей частью осталась на окраине селения. Там был Бунам, а рядом с ним — обмазанный мелом малый. Я узнал его. Палач.

— Зачем он здесь? — спросил я, подойдя к Дафу.

— Понятия не имею.

— Он всегда такой на охоте?

— Нет, в разные дни он раскрашивается в разные цвета. В зависимости от предзнаменования. Белизна — дурной знак.

— Что они затеяли? Хотят, чтобы вы ушли и не вернулись?

С виду король был спокоен, но чувствовал, что рискует.

Я обернулся, чтобы разглядеть существо, задумавшее злое дело перед большим событием — встречей короля с душой отца.

— Похоже, этот тип настроен серьезно, — сказал я.

Казалось, будто каждый из широко поставленных глаза Дафу смотрит прямо перед собой, и только когда король, задумываясь, хмурил брови, два взгляда сливались в один.

— Ваше величество, хотите, я прогоню их?

— Каким образом?

— Вы только скажите, что надо делать. Какая наглость: угрожать нам в такой день! Мы встретим их во всеоружии.