Олеандр Олеандров - Сборник - 200 рассказов Олеандрова

И тогда один вопросик встал в моей голове:

– Тогда за что уважают писателя которого никто не читал????

Неужели словосочетания "Я писатель" – достаточно чтобы тебя уважали и любили?

Даже если произведения твои на хер никому не нужны.

Мой лоск пропал, очки сползли с носа и остаток вечера я задумчиво ковырялся в носу.

– Так за что же любят писателя?

А если ответа у меня нету, то на кой черт – мне нужно писать по правилам?

Придя домой я включил телевизор.

Сзади что-то треснуло, запахло горелой проводкой.

Вместо телевизора почему-то заработало радио. И весёлый рок-н-ролл раздался в пустой квартире.

– Тра-та-та!

Эхо от него перепрыгивало от одной стены к другой.

А затем вдруг раздалось какое-то злобное шипение и наконец включился телевизор.

Не поняв как это случилось я всё-таки сказал – Ура! – И прильнул к экрану. Но то что я увидел там – потрясло и опрокинуло меня на стул.

– Не может быть!!!!

Заслуженная поэтесса, народная артистка, женщина весьма преклонного возраста извивалась как проститутка в такт музыке и самым неприличным образом крутила бёдрами перед публикой.

– Во ба на! – Пробормотал я и протерев глаза уткнулся физиономией прямо в экран.

Ошибки быть не могло!

Её старческие глаза зазывно подмигивали публике а коленки похотливо вскидывались кверху.

– Э – ге – гей! – Громко пел рок-н-ролл.

А она похотливо колыхала талией. Подпрыгивая и неприлично нагинаясь. В разные стороны. Взад и вперёд. Взад и вперёд.

Не выдержав я вскочил со стула.

Её немыслимый эротический танец просто завораживал, будоражил кровь и волновал воображение.

Я смотрел как она извивается телом и вдруг подумал – А что собственно я знаю об поэзии?

В общем – ничего.

И вдруг я понял. – Как много я потерял!!!!

Но теперь я прозрел!

– Как же я раньше тебя не замечал? – Завопил я начал подтанцовывать в такт с ней.

– Давай милая! Только не останавливайся!

Я чувствовал как бугорок подымается в штанах. И я не в силах был оторваться от экрана.

– Мне твоя поэзия очень даже нравиться!

Ещё немного и я даже кончу от неё!

Но вдруг я обнаружил что в телевизоре колышется не только поэтесса но и всё вокруг неё тоже.

– Не может быть!!! – Мелькнула страшная догадка.

Я кинулся к нему.

Сомнений нет. В телевизоре полетел блок развёртки. Или контакты в нём какие-то отошли…

Поэтому изображение и стало волнистым.

Я ударил кулаком по телевизору и изображение выпрямилось.

Радио тут же отключилось.

Раздался ровный голос поэтессы.

Теперь она стояла ровно и уже не крутилась как проститутка.

– Хорошо что никто не видел моего конфуза – Подумал я.

И снова сел на стул.

Но кажется я ошибался.

Вдруг её глаза как-то особенно строго посмотрели на меня. Она на мгновенье замолчала, как будто задумалась, а затем вкрадчивым тихим голосом начала читать какой-то стих.

Про преступление и наказание.

Которое придёт неотвратимо.

К кому-то… очень далёкому.

Я зевнул – раньше ты мне больше нравилась.

И вдруг глаза поэтессы злобно сверкнули на меня с экрана.

– Показалось? – Заволновался я. – Или может она и вправду ведьма?

А затем началось нечто совсем странное.

Это действительно случилось.

Как будто дух поэтессы реально появился в комнате.

Никаких сомнений не оставалось.

У меня падали тарелки с рук и разбивались на полу, газовая плита чуть не взорвалась, утюг спалил рубашку…

Кот с криком удрал на улицу.

Уже в постели я попытался накрыться одеялом, спрятаться и заснуть как вдруг она снова появилась перед моими глазами.

– Ну что милок? Хотел из меня блядь сделать? Ну ничего… я перевоспитаю тебя… научу любить поэзию! Послушай ка перед сном мою последнюю новеллу!

И она занудным ровным голосом стала мне читать какую-то длинную нудную новеллу.

Несчастная! В этом и была её ошибка.

Она не знала как опасно появляться в моем сознании – перед сном!

Ибо в это время я обращаю своё внимание не на поэзию а на совсем другие вещи.

К примеру я заметил что у неё очень красивый рот, с накрашенными губами.

Что у неё очень стройные ноги.

И худая талия.

– А впрочем, что-то в ней действительно есть… – подумал я.

И вылез из под одеяла.

Поэтесса замолчала и недоуменно посмотрела на меня.

– Я ведь могу приходить к тебе каждый день, несчастный… ты не боишься?

Но я уже не боялся… я чувствовал её, рядом. А рука моя быстро лепила какую-то горку из одеяла.