Кейт Мортон - Далекие часы

Я следовала за Перси Блайт по лестничным пролетам, мрачным коридорам и снова вниз. Вероятно, глубже, чем уровень, с которого мы начали подъем? Как и все здания, развивающиеся с течением времени, Майлдерхерст был подобен лоскутному одеялу. Крылья пристраивались и перестраивались, разрушались и возрождались. В результате в нем было легко заблудиться, особенно человеку без врожденного чувства направления. Казалось, замок складывается внутрь, как один из рисунков Эшера, на которых можно вечность бродить по лестницам, круг за кругом, но так и не найти конца. Окон не было — ни единого, с тех пор как мы покинули чердак, — и мрак сгустился окончательно. На одном этаже я определенно услышала плывущую, катящуюся по камням мелодию, романтичную, задумчивую, смутно знакомую, но когда мы завернули за очередной угол, она растаяла, если вообще существовала. Что мне точно не почудилось, так это едкий запах, который становился все сильнее по мере того, как мы спускались, и не был неприятным только благодаря своей землистости.

Хотя Перси отмахнулась от отцовской идеи о далеких часах, по пути я невольно прикасалась к прохладным камням. Какие следы могла оставить мама, когда жила в Майлдерхерсте? Маленькая девочка по-прежнему шагала рядом со мной, пусть и все время молчала. Я хотела было спросить о ней Перси, но зашла слишком далеко, не объявив о своей связи с домом, и теперь все мысли в голове попахивали двуличием. В конце концов я остановилась на классической пассивно-агрессивной уловке:

— Замок был реквизирован во время войны?

— Нет. Боже праведный. Я бы этого не вынесла. Урон, который был нанесен некоторым прекраснейшим домам нации… Нет. — Перси яростно затрясла головой. — Слава богу. Это как руку отрезать. Но мы делали все возможное. Я работала в службе скорой помощи в Фолкстоне; Саффи шила одежду и бинты, связала тысячу шарфов. Еще мы взяли к себе эвакуированного ребенка в самом начале войны.

— Вот как?

Мой голос чуть заметно задрожал. Малышка рядом со мной подскочила.

— По настоянию Юнипер. Маленькую девочку из Лондона. О господи, я забыла, как ее звали. Как глупо с моей стороны… Прошу прощения за запах.

Мое сердце сжалось от сочувствия к той забытой девочке.

— Это грязь, — продолжила Перси. — Пахнет от засыпанного рва. Летом подземные воды поднимаются, просачиваются сквозь подвал и приносят запах гниющей рыбы. Хорошо, что здесь внизу нет ничего ценного. Ничего, кроме архивной комнаты, а она защищена от воды. Стены и пол обшиты медью, дверь свинцовая. Ничто не может проникнуть внутрь или покинуть ее стены.

— Архивная. — По моей шее пробежал озноб. — Прямо как в «Слякотнике».

Особая комната, глубоко в доме дяди, где хранятся семейные документы, где он находит заплесневелый старый дневник, в котором содержится разгадка прошлого Слякотника. Тайная комната в сердце дома.

Перси остановилась, оперлась на трость и уставилась на меня.

— Так вы читали его.

Это был не вопрос, но я все равно ответила:

— Я обожала его в детстве.

Когда слова слетели с губ, в душе шевельнулось давнее разочарование. Я по-прежнему не могла адекватно выразить свое отношение к этой книге.

— Это была моя любимая книга, — добавила я, и фраза с надеждой повисла в воздухе, прежде чем незаметно растаять в тенях облачком пыли.

— Она была очень популярна. — Перси пошла дальше по коридору; несомненно, она много раз это слышала. — И популярна до сих пор. В следующем году исполнится семьдесят пять лет с первого издания.

— Неужели?

— Семьдесят пять лет, — повторила она, потянула дверь на себя и повела меня вверх по очередному лестничному пролету. — А кажется, это было вчера.

— Наверняка публикация вызвала большой переполох.

— Мы были рады видеть папу счастливым.

Мне действительно показалось, что она немного замешкалась, или это я сейчас фантазирую, уже с учетом того, что узнала позже?

Невидимые часы начали усталый перезвон, и я с уколом сожаления поняла: отпущенный мне час истек. Это казалось невозможным; я бы голову отдала на отсечение, что только пришла, но кто способен постичь время? Час между завтраком и выходом в Майлдерхерст тянулся целую вечность, однако шестьдесят коротких минут, которые были мне дарованы внутри замка, пролетели стайкой испуганных птиц.

Перси Блайт взглянула на наручные часы и заметила с легким удивлением:

— Я задержалась. Прошу прощения. Напольные часы спешат на десять минут, но нам все равно пора закругляться. Миссис Кенар придет за вами в назначенное время, а путь до вестибюля неблизкий. Боюсь, вы не успеете осмотреть башню.