Анхель де Куатьэ - Исповедь Люцифера (шестая скрижаль завета)

— Как это жива?

— А вот так! Ошибочка в документах вышла. Откачали ее. Незавершенный суицид. Какой-то дурак со «Скорой помощи» подал, видать, данные нечетко, а другой дурак-статистик перепутал их со сводкой из судмедлаборатории. Не знаю. Другого нет объяснения.

Ужасно глупо, но Саша перепугалась. Она поняла, что значил этот тон — наглый, нахрапистый. Василий Васильевич празднует победу. Сейчас он уест Юрия Анатольевича и приступит к реализации своего плана. 63-22 доживает свои последние часы.

Саша с трудом взяла себя в руки:

— Да, странное дело. Ну ладно. Я пойду отдохну, а вечером, если не возражаете, проведу третий допрос.

— Вечером? — видно было, что Василий Васильевич, мягко говоря, не обрадовался этой новости. — А надо ли?..

«Он хочет сделать это сегодня же вечером, — мелькнуло в голове у Саши. — Надо его как-то успокоить и потянуть время. Как свидетель я ему не нужна...»

— Хочу, Василий Васильевич, побыстрее домой вернуться, — пожаловалась Саша. — Да и что мне тут делать, если эта свистопляска продолжится? Так что, если и в третий раз никакого проку, то, может, я завтра и поеду уже? Чего ловить-то?

— А-а-а... Вот как. Хорошо. Тогда сегодня проводите еще один допрос, а завтра, прямо с у... — Василий Васильевич осекся, слишком очевидным выглядело его намерение сплавить Сашу. — Ну в общем, а завтра посмотрим.

— Очень хорошо, — Саша изобразила из себя дурочку с переулочка. — Спасибо вам большое, Василий Васильевич! Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Ну я пошла?

— Иди, дитятко, иди, — Василий Васильевич прищурил один глаз и внимательно посмотрел на пятившуюся к двери Сашу.

*******

Юрий Анатольевич поджидал Сашу в коридоре.

— Пойдемте ко мне, — шепотом сказал он.

— Вы по поводу Тани? Что данные не подтвердились? — спросила Саша.

— Нет, — отрубил тот. — В смысле — да. В общем, пойдемте. Пожалуйста.

Они поднялись на этаж выше и подошли к кабинету Юрия Анатольевича. Саша заметила, что на ней не было таблички. Характерный почерк спецслужб. Они не любят ни подписываться, ни таблички на кабинетах вешать. В лучшем случае — номера. А чаще и без номеров обходятся. Кому надо, тот знает. А кому не надо — тому и не надо.

— Вы...

— Что? — Саша попыталась поймать взгляд его бегающих глаз.

— Вы не знаете, как он это делает?

— Делает что? — якобы не поняла Саша.

— Ну, это... — Юрий Анатольевич как-то странно качнул головой.

— А зачем вам? — усмехнулась Саша. — Для личных нужд?

— Нет, не для личных.

— А для каких тогда?

Саша вся напряглась. Если он расскажет ей все как есть, она наверняка сможет повлиять на ситуацию! А положение у «товарища Юрия» отчаянное — задание получил, выполнить его не может, а «союзники» в виде местного начальства грозятся ликвидировать «объект». Вместо премии к ордену можно будет и по шапке получить.

— Нет, для личных, — поправил себя Юрий Анатольевич.

— Если для личных, то не беспокойтесь. В вашем случае этот рецепт не сработает.

Саша развернулась и снова направилась к выходу. Она поняла, что должна вести себя максимально жестко. Ей предстоит торговаться, а поэтому противник должен чувствовать ее силу.

— Да постойте же! — от отчаяния чуть не закричал Юрий Анатольевич. — Один вопрос. Пожалуйста, ответьте мне на один вопрос. Вы что, не влюбились в него?

— А что, так заметно? — Саша уставилась на Юрия Анатольевича.

Она надела на свое лицо гримасу — мол, иначе и быть не могло. Она лучший сотрудник. Она все может и, конечно, она не теряет головы.

— Но это как-то странно... — протянул тот,

— Что вы хотите, чтобы я у него узнала? Только начистоту. Мы можем заключить сделку.

— Сделку? — удивился Юрий Анатольевич. — Что вы имеете в виду?

— Юрий Анатольевич, — Саша разыграла высокомерную любезность, — я не хочу более здесь находиться. Мне здесь все не нравится. И я устала. Если вы перестанете играть со мной в эту идиотскую секретность и расскажете все, как есть, я вам помогу и уеду. Право, я очень хочу уехать отсюда. Тут просто неприятно.

Секунду Юрий Анатольевич стоял в нерешительности и нервно тряс рукой. Он явно мучился дилеммой — рискнуть, и все рассказать, или же играть дальше, как ни в чем не бывало. Но в конце концов эта Александра — толковая баба, до всего сама дошла. А этот Василий Васильевич прицепился же, сволочь, к неточности в таблице...

— Хорошо, — сказал Юрий Анатольевич и мысленно перекрестился.

— Только без дураков, — пригрозила Саша. — Если пойму, что дурачите меня, я вас жалеть не буду, Юрий Анатольевич .