Анхель де Куатьэ - Схимник

– Нет, я не богат. Совсем, – сухо ответил я и сделал шаг назад, чтобы вернуться на свое место. Если бы я мог, то провалился бы сейчас сквозь землю!

– Ой, куда же вы! – воскликнула Аглая. – Я вас обидела! Господи, простите меня! Какая же я дура! Я совсем не хотела вас обидеть. Я просто боялась, что вы окажетесь толстосумом, который будет думать, что ему все позволено. Сразу начнет приставать…

– Вы серьезно? – я не верил своим ушам; никак не ожидал такого поворота.

– Ну конечно! Знаете, простые, нормальные парни – они люди. Они настоящие, понимаете? А эти субъекты, разбогатевшие ни на чем, они ужасны! Я так устала от этого… Если бы вы только знали, – и она закрыла лицо руками.

Сердце мое сжалось. Я подумал, как же ей, наверное, тяжело быть такой красивой. Как она устала, что ее воспринимают исключительно как вещь, что в ней не видят человека. Уже через секунду она плакала на моем плече, а я успокаивал ее, как мог.

Пока Агван спал, Аглая поведала мне свою историю. Рассказала о своих детских горестях – она хотела заниматься на фортепьяно, а мать отдала ее в секцию спортивной гимнастики, где за высокий рост Аглаю прозывали «дылдой». С болью она вспоминала о своей работе в модельном бизнесе – девушка пережила там множество унижений. Потом зашла речь о любви. Аглая влюбилась в человека, который относился к ней как к вещи. Еще она рассказала, что стала учиться на психолога и как многое благодаря этому поняла.

Я слушал ее, качал головой и сочувствовал. Аглая продолжала и продолжала рассказывать. Оказалось, что в Улан-Удэ она едет не просто так, а за родителями жениха. В начале девяностых он перебрался в Москву, сделал себе состояние, стал богатым и могущественным человеком. Родители не захотели к нему переезжать, но к свадьбе их нужно было привезти. Вот Аглая и вылетела в Улан-Удэ.

Потом она рассказала и о своем женихе. Уже больше года назад Аглая поняла, что не любит его. Но… Жизнь устроена, и надо принимать решение, поэтому она согласилась выйти за него замуж. Этого очень хочет ее мать, и Аглая чувствует, что ее просто продают. Женщине очень тяжело в нашем обществе – ей приходится мириться с тем положением, которое навязывают ей обстоятельства.

Через четыре часа полета командир самолета вдруг снова обратился к пассажирам. Над Улан-Удэ грозовой фронт, поэтому мы сделаем незапланированную посадку в Красноярске. Сколько продлится эта остановка – неизвестно, может быть, что и несколько дней.

– Боже мой, это же знак! – воскликнула Аглая. – Я не должна ехать! Я знала это!

– Почему? – удивился я.

– Мне не нужно выходить замуж за этого человека. Я ведь не люблю его! Он не понимает меня, а я для него – просто игрушка. Сейчас я поговорила с тобой и поняла это. Вот ты меня выслушал, ты понял мои чувства. Первый раз в моей жизни такое! Я почувствовала себя счастливой. Скажи, ты бы мог полюбить меня?

Я растерялся. Это ведь счастье – любить такую женщину, заботиться о ней, делить с ней свои успехи и тяготы жизни, радости и печали. Но ведь я ей совсем не пара… Сердце заколотилось у меня в груди как сумасшедшее.

– Мог, – ответил я неожиданно для самого себя.

– И ты любил бы меня всю жизнь? Никогда бы не предал? Никогда бы не сказал, что я глупая или вздорная?

– Да что ты, никогда!

– И никогда не бросишь меня, не оставишь?

– Никогда!

– И никогда не станешь попрекать меня? – слезы выступили на ее изумрудных глазах,

– Да в чем?! Никогда! Никогда! – повторял я.

– Данилушка… – она обвила меня руками, прижалась и поцеловала в губы. – Я об этом даже во снах мечтать не могла! Господи, какое счастье! – шептала она.

А я видел ее глаза – глубокие, ясные. Чувствовал ее нежные губы. Обнимал ее тело, такое хрупкое и такое трепетное. Вдыхал ее тонкий, цветочный запах. Чувства переполняли меня, и словно бы какой-то свет пошел у меня изнутри. Неужели же это правда? Неужели правда?!

– Внимание, дамы и господа, застегните, пожалуйста, пристяжные ремни и подтяните их по размеру. Haш самолет начинает снижение для незапланированной посадки в аэропорту Красноярска, – сообщили по селекторной связи.

Самолет приземлился, и туг я вспомнил об Агване. Обернулся и прямо-таки столкнулся с ним взглядами. Он смотрел на меня испуганно, вжавшись всем телом в кресло, не переводя дыхания.

– Чего испугался? Приземлились мы. В Улан-Удэ нелетная погода. Не судьба, брат! – сказал я, чувствуя новые и новые приливы беспечной радости влюбленного человека.