Дженнифер Иган - Время смеется последним

На Седьмой Восточной вы проходите мимо дома Бикса и Лиззи, но у них в окнах темно — Лиззи сегодня ужинает с родителями. На улицах толпы людей, многие смеются, и ты опять вспоминаешь про меняющийся мир и как Саша почувствовала это в Вашингтоне, когда вставало солнце. Может, эти люди в толпе тоже чувствуют, как он меняется, — потому и смеются?

На авеню Эй перед клубом «Пирамида» вы останавливаетесь, вслушиваетесь.

— Еще только вторая группа, — говорит Саша, и вы идете дальше до русского киоска, где, кроме газет, продается молочный коктейль с сиропом, берете себе по коктейлю и усаживаетесь на скамейке в Томпкинс-сквер-парке — он был закрыт больше года, но прошлым летом опять открылся.

— Кому? — говоришь ты и разжимаешь ладонь. Три желтых таблетки. Саша тоскливо вздыхает.

— Это что? — спрашивает Дрю.

— Экстази.

Дрю — оптимист, все новое его притягивает, во всяком случае, попробовать никогда не вредно, так он считает. В последнее время ты научился играть на его любознательности, подогревать интерес в нужный момент.

— Только вместе с тобой! — говорит он Саше, но она мотает головой. Он огорчается. — Эх, упустил я кайфовый период в твоей жизни.

— Слава богу, — бормочет Саша.

Ты закидываешь таблетку в рот, две кладешь обратно в карман. Прошибать начинает, когда вы входите в клуб. В «Пирамиде» не протолкнуться. На сцене группа «Кондуиты». Их все знают, они уже несколько лет выступают по университетам, но Саша уверяет, что их новый альбом — это что-то потрясающее. Говорит, это будет мультиплатина, не меньше. Ей нравится стоять прямо перед сценой, но ты так не можешь, тебе надо отойти подальше. Дрю остается рядом с Сашей, но когда Боско, соло-гитарист и главный псих «Кондуитов», начинает мотаться из стороны в сторону взбесившимся пугалом, Дрю все-таки не выдерживает, пятится.

У тебя стадия, когда радость звенит в ушах и вибрирует в животе — в детстве ты примерно так представлял себе взрослую жизнь: все смазано, не поймешь где что, но никто не зудит над ухом — иди обедать, делай уроки, пора в церковь, Роберт Фриман Младший, нехорошо так разговаривать с сестрой. А ты вообще хотел брата. Пусть бы Дрю был твоим братом. Вы бы вдвоем построили бревенчатую хижину и спали в ней, и окна завалило бы снегом. Убили бы лося, а потом у костра вместе скинули бы одежду, липкую от лосиной крови и шерсти. И если бы ты увидел Дрю без одежды, хоть раз, оно бы схлынуло, это подлое напряжение внутри тебя.

Боско, весь мокрый от пива и пота, прыгает со сцены в зал и пролетает над толпой — каменные мышцы спины проскальзывают над твоими пальцами. Он продолжает бить по струнам и орать без микрофона. Дрю отыскивает тебя глазами, проталкивается сквозь толпу. До Саши он ни разу не бывал на концертах. Ты нащупываешь в кармане желтую таблетку и вкладываешь ему в ладонь.

Наверное, вас что-то рассмешило, но ты уже не помнишь что. И Дрю наверняка не помнит, но вы оба корчитесь от смеха, не можете остановиться.

Саша думала, что после концерта вы будете ждать ее внутри, а не на улице перед входом, поэтому она отыскивает вас не скоро. В ядовитом фонарном свете она переводит глаза с тебя на Дрю и обратно.

— A-а. Все ясно.

— Не злись, — говорит ей Дрю. Он старается не смотреть на тебя: если вы будете смотреть друг на друга, вы пропали. Но ты все равно не можешь на него не смотреть.

— Я не злюсь, — говорит Саша. — Просто мне скучно. — Только что она познакомилась с Бенни Салазаром, продюсером «Кондуитов», он пригласил ее на вечеринку. — Я думала, мы пойдем все втроем, — говорит она. — Но у вас у обоих глаза разъезжаются.

— Он не хочет идти с тобой! — Ты так гогочешь, что у тебя аж сопля из носа выскочила. — Он хочет идти со мной.

— Угу! — откликается Дрю.

— Прекрасно, — зло говорит Саша. — Тогда все счастливы.

Вы откатываетесь от нее вдвоем. Веселье длится еще несколько кварталов, оно уже кажется болезненным, будто у тебя все зудит, но если продолжишь чесать, то зуд просочится сквозь кожу, мышцы, кости, прямо в сердце. Вы уже задыхаетесь от смеха, чуть не всхлипываете. Обессиленные, падаете на какое-то крыльцо и сидите, привалившись друг к другу. На углу ты покупаешь двухлитровую коробку апельсинового сока, вы хлещете сок по очереди, он льется по подбородку, стекает на куртки. Запрокинув голову, ты вытряхиваешь себе в глотку последние капли, отшвыриваешь коробку и оглядываешься. Перекресток Второй улицы и авеню Би. Дома наверху уходят в черноту. Люди на углу будто бы здороваются за руку, а на самом деле передают друг другу крошечные флакончики. Дрю не смотрит, он стоит вытянув руки, ловит ощущение экстази на кончиках пальцев. Ему не страшно — ему никогда не страшно, только любопытно.