Маргарет Этвуд - Телесные повреждения

— Она испачкалась, — говорит он, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Так может почище будет.

Оба со смехом удаляются. Ренни опасается, что в ведре была не вода.

Лора без движения лежит на полу. А вдруг она умерла? Они еще не скоро вернутся, может только к утру. И ей тогда придется провести ночь рядом с трупом. Здесь наверняка должен быть доктор. Она осторожно обходит вокруг Лоры, лежащей в грязной луже на полу, кровь перемешалась с водой, слава Богу, что это была только вода. Она выглядывает в коридор, вертит головой. Там никого, все будто вымерли. Под потолком тянутся провода, с них через равное расстояние свисают лампочки. Одна перегорела. Нужно кому-то обо всем рассказать.

На кухне Ренни делает себе сэндвич с арахисовым маслом. Где-то бубнит радио, хотя, возможно, неясное бормотание исходит от серо-голубого мутного экрана в гостиной, перед которым часами просиживает ее бабушка. Ренни режет сэндвичи на четыре части, кладет на тарелку, наливает стакан молока. Она любит иногда устраивать себе маленькие домашние церемонии.

В дверях появляется бабушка в черном платье с белыми цветами.

— Я не могу найти свои руки, — бабушка беспомощно протягивает к Ренни руки с болтающимися как плети кистями.

Все что угодно, только не прикосновение этих ищущих, как у слепца рук, наощупь шарящих что-то вокруг себя. Ренни отшатывается от бабки как от прокаженной, пряча за спину руки, Ренни отступает в угол кухни и крадется по стенке, в надежде незаметно проскользнуть через дверь и шмыгнуть в сад.

— Куда все подевались? — вопрошает бабушка. Она начинает плакать по-детски скривив губы, скупые слезы катятся по морщинистому лицу.

В кухню входит мать с полной сумкой продуктов. На ней будничное платье цвета морской волны.

— Что тут у вас происходит?

— Мои руки, я не могу найти свои руки, — причитает бабушка.

Во взгляде, которым мать обводит Ренни и бабушку, сквозит покорность судьбе, смешанная с отвращением. Взгляд поочередно скользит по ним, по кухне, по сэндвичу, набитой сумке. Мать аккуратно ставит сумку на стол.

— Неужели ты до сих пор не знаешь, как ее успокоить, — говорит она, не глядя на Ренни. — Вот они, твои руки, там, куда ты их сама положила, — приговаривает мать, крепко сжимая в своих ладонях слегка подрагивающие руки бабушки.

Сквозь крохотное окошко камеры падает солнечный луч, расчерчивая пол на квадраты. Рука Лоры с грязными заскорузлыми пальцами, обкусанными ногтями кажется светящейся, почти прозрачной, попадая в полосу света. Тело лежит в мутной вязкой жиже, теряясь в полумраке, создается жуткое впечатление, что рука сама по себе тянется к свету. Ренни дотрагивается до этой безжизненной руки. Секунду поколебавшись, она опускается на мокрый пол на колени. Берет в свои ладони ледяную руку, надеясь по биению пульса определить теплится ли жизнь в безвольно распростертом перед ней теле. Неужели все? Ренни с усилием переворачивает Лору на бок. Действует она осторожно, словно имеет дело не с бесчувственным телом, а с чрезвычайно хрупким предметом. Подтаскивает Лору в сухой угол. Садится рядом, устроив ее голову у себя на коленях. Она убирает с лица слипшиеся волосы, это уже не лицо, а сплошной кровоподтек, кровь сочится из ссадин и царапин, рот, полностью потеряв свои очертания, похож на перезрелый фрукт после того, как его переехала машина. К горлу Ренни подкатывает тошнота, это не Лора, это незнакомый человек, не имеющий ничего общего с ее сокамерницей. Ренни ничего не может с собой поделать, она бессильна изменить что-либо, это лицо безымянной незнакомки, имя «Лора» не принадлежит этому кровавому месиву.

Ренни даже нечем обтереть Лоре лицо, любая тряпка кишит микробами, да и руки не чище. Животные всегда зализывают раны, человек, порезав палец, сует его в рот; бабушка всегда объясняла маленькой Ренни, что в слюне содержатся стерильные вещества и если под рукой нет воды, то лучше всего воспользоваться языком. Но это выше сил Ренни. Она уговаривает себя, что Лора нуждается в ее помощи, что это единственный выход, что это не безымянное, безликое кровавое месиво, а Лора, но ей так и не удается пересилить себя.

Ренни держит в ладонях левую руку Лоры, она совсем как неживая, ни одна жилочка не бьется под пальцами, но Ренни изо всех сил крепко стискивает ее, она представляет, что в воздухе есть невидимая дыра и Лора находится по ту сторону, а ее, Ренни, задача, перетянуть Лору на эту сторону, Ренни скрежещет зубами, в ушах гулко отдается этот скрежет, вырывается стон, это ее собственный стон, ей предстоит справиться с труднейшей задачей, когда-либо встававшей перед ней.