Юлий Дубов: Идиставизо

Дальше все произошло как обычно. В один прекрасный день директору донесли, что на чудо-машину нашлись еще охотники, и у них вычислительные центры уже укомплектованы высококвалифицированными кадрами, которые простаивают, потребляя при этом государственные деньги, поэтому готовится решение поставку техники в институт временно отложить, а выделенные на ее закупку средства изъять.

В этот момент Моня и возник на пороге отдела кадров. Кадровик с трудом преодолел мгновенно возникшее отвращение, бросил Моне анкету для заполнения, проглядел ее и тут же бросился к директору.

— Да, — сказал директор, прочитав анкету. — Черт с ним. Оформляй.

И уехал в главк с неожиданно сданным ему козырем отбивать обещанное оборудование.

Моню назначили инженером. В институтской иерархии это было чуть выше секретарши в лаборатории, а по зарплате и вовсе почти неотличимо. Для начала ему положили сто рублей жалованья, но когда он за какие-нибудь два месяца автоматизировал работу всей институтской бухгалтерии, зарплату тут же подняли и начали платить сто десять. Тут-то Моня и показал свое настоящее лицо. Он выловил в коридоре секретаря парткома и вместо благодарности провизжал ему в лицо:

— Я раньше, Семен Сергеич, получал сто рублей. А теперь получаю сто десять рублей. Я хочу у вас спросить, Семен Сергеич, как у партийного руководителя, насколько поднялся мой жизненный уровень?

Семен Сергеич сперва опешил, потом разозлился, но не подал виду, потом заметил, что вокруг собирается почуявший развлечение народ, и решительно дал отпор.

— Вдвое, — авторитетно ответил он.

Не ожидавший такого хамского ответа Моня мгновенно вспотел, заморгал глазами, но тут же оправился и ринулся в атаку.

— Это как же? — развел он короткими ручками, призывая обступивших их сотрудников в свидетели. — Как же это вдвое? — По мере того как Моня осознавал всю математическую абсурдность данного секретарем парткома ответа, голос его крепчал и становился все более пронзительным. — Это как же так получается?

Но секретаря трудно было взять голыми руками.

— Просто, — ответил он. — Элементарно просто. Давайте посчитаем. Дорога на работу — пять копеек метро, пять автобус. Всего десять. Туда-обратно — получается двадцать. В неделю, значит, рубль. Обед — шестьдесят пять копеек. Завтракаете и ужинаете вы дома. Кладем на все рубль двадцать. Квартплата, свет, газ… Обувь, одежду считаем на год, делим на двенадцать. Поделили? Сколько получилось? Вот! И у меня получилось девяносто рублей. Это что значит?

— Что? — спросил почуявший поражение Моня.

— Получается, что на всякие там развлечения — на вино, на девушек и так далее — у вас раньше оставалось десять рублей в месяц, а теперь будет оставаться двадцать. Вдвое больше! Как и было сказано.

И секретарь удалился, дружелюбно улыбнувшись растоптанному диссиденту. Но сделал себе зарубку на память. И где-то на периферии отведенного Моне круга свободных передвижений воздвиглись невидимые, но надежные кордоны.

Уже через год Моня стал в институте авторитетом номер один. К нему в комнатушку выстраивались очереди, перед ним заискивали, ему обещали золотые горы… А Моня безотказно писал программы, раскалывающие одну научную головоломку за другой. С ним пытались войти в коммерческие отношения, но он гордо отказывался, капал потом со лба на кипу распечаток, поправлял резинки на предплечьях, почесывался, сыпал вокруг папиросным пеплом и бросался на штурм очередной высоты.

— Ну бутылку-то хоть возьми, — предлагал ему очередной осчастливленный соискатель. — Из уважения…

— Не-а, — отвечал Моня и чесал под мышкой. — Иди в задницу. Впрочем, знаешь что? Здесь можно еще одну штуку заделать. Сейчас у тебя задачка сколько считается? Сорок минут? Давай попробуем вот так… Зайди-ка во вторник.

Во вторник оказывалось, что если все уже сделанное выбросить псу под хвост и начать сначала, то расчеты займут не более десяти минут. И Моня преодолевал бешеное сопротивление диссертантов и начальников отделов, срывая им все плановые показатели, но доводил технику вычислений до кристальной чистоты.

Единственное, что Моня принимал с благодарностью, это предложения соавторства. Приносимые ему для изучения статьи он не читал, но непременно вставлял в них небольшой раздел про то, каким именно методом была решена та или иная задача, и настаивал на упоминании о том, что алгоритм и программу разработал инженер Хейфиц. Мелким шрифтом.