Анна Ривелотэ - Река Найкеле

— А почему его раньше не было?.. До Сони?

— А потому что, пока баба не родит, она как целое яблоко. А когда родит первого, в ней пустота образуется, как червоточина. И эту пустоту заполняет смерть. Входит в нее и там, внутри, существует. Думаешь, почему после родов сразу стареть начинают, полнеть там. Ты ее в себе носишь, а пес ее чует. Вот и все. Твой он. Так что за нее не бойся. Спи ложись. Мать к тебе завтра придет?

— Придет. И Сонечку приведет. После обхода сразу обещала. Спокойной ночи.

Дело было году этак в девяносто шестом — девяносто седьмом. Один мой приятель работал ночным сторожем в детском саду. Сад был непростой: кроме собственно сада, там было три класса начальной школы, и все это на какой-то немецкой теме. С уклоном, короче, и жутко навороченный. Сад располагался вблизи небезызвестного в Новосибирске андеграундного клуба «888». Сам ночной сторож Леша частенько, отправляясь из клуба на работу, прихватывал с собой друзей, чтобы они его развлекали. Друзья старались: устраивали в холле гонки на огромных кожаных креслах, например. Короче, место было популярное в узком кругу ограниченных людей.

Так вот, Леша пригласил меня в гости, но я не догадывалась, что буду там одна. А он решил за мной приударить и устроил романтическую встречу. Человеком он был непьющим, зато практически непрерывно курящим. Траву. Так что в роли традиционной бутылки шампанского выступали несколько здоровых косяков. Лично я не фанат этого дела. Могу, конечно, под настроение, но не фанат. А тут отказываться не могу: во-первых, объективной причины не курить я не вижу, во-вторых, нелюбезно, в-третьих, надо время потянуть сколько возможно, а потом сказать, что на метро опаздываю, и свалить, а то начнутся сексуальные домогательства. И вот, я беседую изо всех сил, ну и курим тоже. И укурились мы прямо-таки до космического состояния. Смотрю я на этого Лешу глазами осовелыми и понять не в силах, кто это и где мы находимся. И тут Леша говорит: а пойдем ежика посмотрим.

Мы поднимаемся на второй этаж и попадаем в жилое помещение, где дети играют, спят и все такое… не знаю, как называется, по ходу, группа. Начинаем искать ежика. А его там нет. Я уже с сомнением спрашиваю парня, а был ли?.. Он говорит: точно был, щас найдем, он не мог далеко уйти (почему?). И тут видим, что дверь в туалет приоткрыта. Заходим, а там такая картина… Толчки такие детские, крохотные, наземные, чтобы дети с них не падали, наверное. И в одном из них ежик плавает. И не то чтобы тонет там, барахтается, терпит бедствие. Нет. Спокойно и с достоинством, высоко держа голову над поверхностью воды, плавает в унитазе еж.

Ну, первая мысль, если честно, была такая: надо ли мне подавать вид, что я вижу ежа?.. а что, если на самом деле его там нет?.. Но тут Леха как ни в чем не бывало говорит: «Он, наверное, попить полез и упал. Щас я его вытащу». Естественно, не тут-то было. Голыми руками ежа откуда-нибудь вытащить не сильно просто. Тогда мы решили найти толстые монтерские перчатки и вернуться за ежиком. Пошли искать, но были укуренными, как уже говорилось выше, и, пока спустились на первый этаж, забыли и про перчатки, и про ежика.

На следующее утро Леша сдал смену на все выходные сторожу, который понятия не имел о том, что кого-то надо в толчке вылавливать. А когда наступила его очередь дежурить, внезапно все вспомнил и помчался ежу на выручку. Тот плавал все так же, только в лице его сквозила обреченность, и запах был не очень. Леша ежика выловил. История закончилась хорошо.

А мне иногда приходит в голову, что, может, мы с Лехой и не единственные на планете, кому приходилось видеть ежика в унитазе… но уж точно таких людей не много. Возможно, единицы.

Я прекрасно помню все запахи того лета.

Это была странная квартира: люди, оставившие ее, не взяли с собой ничего из вещей. Их зубные щетки все так же стояли в стакане, обувь пылилась возле двери, на веревке висело давно высохшее белье, на диванчике в детской терпеливо ждала раскрытая книга сказок. Умерли, испарились, вознеслись? Я так никогда и не узнала. Но я помню, как припахивал сыростью и канализацией длинный темный коридор, и помню запах стеклоочистителя «Секунда», когда я приводила квартиру в порядок. Одна из множества квартир для встреч с любимым. Отпуск его жены был для нас медовым месяцем, и так, как этот мед, не пахнет ни один другой. Мы наглухо закрыли шторы, включили красный свет и погрузились в любовь. Много дней и ночей мы резвились, как дельфины, в соленом море любви; мы заплывали так далеко, что, не в силах вернуться, засыпали, покачиваясь на волнах. Нам снились одни и те же сны. Мы потеряли счет времени. Иногда мы выходили в магазин, то щурясь от солнца, как кроты, то удивленно глядя в звездное небо. Ах, как пахли после дождя мокрые тополя, так терпко и тоскливо, что ныло где-то в груди. Я помню, как на последние деньги мы купили сигарет поштучно и мятную жвачку Love is… Нам было нечего есть, и запах мятной жвачки не мог освежить нашего голодного волчьего дыхания.