Нет, это все чепуха. Вот вам совершенно правдивая история про этого человека — я был ее участником и отвечаю за каждое слово. Мы возвращались из похода по югу Кубы в Гавану — это километров пятьсот по местам, практически лишенным признаков цивилизации.
Дорога, впрочем, все же была. Раз в два часа по ней проезжали попутки — грузовики, идущие на север. Мы тормозили грузовик, закидывали в кузов нашу поклажу, забирались сами и продвигались в нужном нам направлении. Когда до Гаваны оставалось километров семьдесят, наступила ночь. Утром улетал наш самолет, и я начал нервничать. Но нам повезло: очередной грузовик остановился, мы вскарабкались в кузов в полной темноте и наконец доехали до нашего посольства. Где и обнаружилось, что мой друг потерял темные очки. Не просто очки — чей-то подарок. Чуть не Билли Джоэла. Что сделал бы в этой ситуации нормальный человек? Вздохнул бы, плюнул, выпил рюмку и забыл. Что сделал бы я? Проныл бы и просокрушался остаток ночи. Что делает наш герой? Он выпрашивает у посольского парня машину и едет на место нашей последней пересадки — он уже проанализировал весь ход событий и убежден, что очки он выронил именно там. Отговаривать его бесполезно. Ребята, пригородная дорога на Кубе — это вам не Садовое кольцо: фонарей нет, а тропическая ночь не дает возможности разглядеть пальцы на руке. Найти в таких условиях место, где ты остановился два часа назад в этой же темноте, невозможно. Вы уж мне поверьте. Он вернулся через два часа. С очками. Правда, к этому моменту по ним уже проехало несколько грузовиков, но это было неважно. Он нашел. Вставил стекла и носит до сих пор. Таких историй я мог бы рассказать множество. Я не знаю, как это у него получается.
Это, кстати, не от жадности — ах, очки! Это от нежелания подчиняться обстоятельствам.
Хорошее качество для художника — нежелание подчиняться обстоятельствам.
Вообще нежелание подчиняться.
На Байкале наш катер был готов к отплытию — уходили на неделю на противоположный берег. Распаковал рюкзак, схватил фотоаппарат, прыгнул в машину, исчез. «Сейчас вернусь». Ждали четыре часа. Оказывается, он, проезжая по Иркутску, углядел на старых покосившихся деревянных домах восхитительные съеденные временем двери и ставни — из окна машины на ходу. Вернулся, отснял, сделал великолепную выставку.
А я по Иркутску гулял много раз. И конечно, видел эти двери и ставни. И даже восхищался. Повосхищался — внутри себя — и пошел. И все.
Однажды мы затеяли с ним совместную работу — на основе старинных фотографий, которые мы оба любим (мы вообще почти все любим совместно). Рисование (во всяком случае, для меня) — это вещь очень интимная, это не на пианино в четыре руки. Я, даже будучи студентом, не мог терпеть, когда преподаватель принимался править своей рукой поверх моего рисунка — куда он лезет? И ждал я начала этого процесса с некоторым страхом — вдруг не пойдет? Мы работали лихорадочно быстро, вообще не разговаривая — обмен информацией происходил на энергетическом уровне. Мы сделали удивительную серию под названием «Анатомия памяти». Смело могу хвалить, потому что это не мое, а наше. Человечество просто еще не разглядело плод нашего труда. У него пока не было возможности. Вот мы умрем — и мир ахнет.
А по поводу картин моего друга — не знаю, как о них писать, это дело искусствоведов. На картины надо смотреть. Я смотрю на них каждый день — у меня ими увешан дом. И мне делается лучше. А расхваливать очевидное — зачем?
Имеющий глаза да увидит.
Вы слышали про такое место на карте — Палау? Я вам помогу: найдите Филиппины и двигайтесь по глади Тихого океана направо — уткнетесь в группу крохотных островков. Население страны — 16000 человек (так что их президент, по нашим меркам, — председатель ЖЭКа), язык — аутентичный, островной, температура воздуха — 32 градуса, воды — 30, солнце восходит ровно в шесть утра и заходит в шесть вечера, и так круглый год — экватор. Дальше — сложнее: как мне описать вам невероятный, нечеловечески лазурный цвет океана, гладкого, как стекло? В океан, насколько хватает глаз, посажены острова, островки и островочки. Отличаются они только размерами, форма у всех одинаковая, больше всего это похоже на грибок — высокая круглая шляпка, сплошь покрытая темно-изумрудными непроходимыми зарослями, и короткая скалистая ножка — приливы и отливы подточили основания островков равномерно со всех сторон. Вот интересно — приливы и отливы есть везде, а островков такой формы я не встречал нигде в мире. Все это залито тропическим солнцем, и от картины исходит ощущение удивительного покоя и гармонии. Представляете себе? Ни черта вы не представляете!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу