Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

Закрыв вагончик на замок, Гурракалон повел Фариду с детьми в сторону вокзала. Там, сев в автобус, они поехали в кишлак, где жил Гурракалон. Поскольку в салоне автобуса было тепло, дети ехали, шумя и весело смеясь. Они наблюдали за зимними пейзажами, которые мелькали за окном и радовались, указывая то на крыши домов, покрытые снегом, то на заснеженные макушки деревьев. Гурракалон нежно гладил руки Фариды, сидевшей рядом с ним. Потом он заговорил:

— Я, гражданин Гурракалон Коптасомоновуч, сидя рядом с тобой, торжественно клянусь, любить тебя честно и бескорыстно до и после смерти. Если я нарушу свою клятву, то пусть меня постигнет суровая кара председателя сельсовета и презрение разведенных семей всей планеты — сказал он почти шепотом, улыбаясь.

— Глупенький ты мой — прощебетала, Фарида, тоже улыбаясь.

— Нет, серьезно, Фарида, я и вправду люблю тебя. Причем, люблю безумно. Я — твой Меджнун, а ты — моя прекрасная, несравненная Лейла… — дабавил Гурракалон.

— Знаю — сказала Фарида, слегка прислоняясь головой к плечу Гурракалона. Потом обеспокоенно спросила:

— А твоя жена не выгонит нас из дома?

— Нет, никогда. Поверь мне, дорогая — сказал Гурракалон уверенно. И продолжал:

— Я ушел от неё, взяв с собой только свой пиджак, оставив ей всё — детей, дом, мебель, машину, шайтан-арбу, то есть велосипед, вплоть до деревянной тачки. Она написала письмо-доверенность, заверяя меня, что никогда не будет беспокоить меня, даже если я женюсь на другой женщине. Теперь мы с тобой будем жить счастливо, вот увидишь, моя красавица. Никто не будет нам мешать.

— Ой, как хорошо. А ты знаешь, мой муж тоже произнес фразу «три талак», освободив меня от супружеских обязанностей. Теперь мы можем пойти к мулле и он совершит для нас шариатский никах — сказала Фарида.

— Да? Вот это здорово! — обрадовался Гурракалон, радостно сжимая руку Фариды.

За беседой они не заметили, как приехали в кишлак. Сойдя с автобуса, они пошли по проселочной дороге в сторону реки, по первому скрипучему снегу.

— Во-о-он тот дом — указал Гурракалон на хижину, когда они приблизились к берегу.

Он шагал, взяв на руки Зулейху, а Фарида шла, спотыкаясь в снегу, бок обок с Мекоилом. Наконец, они подошли к воротам дома, и Гурракалон, открыв замок ключом, который он достал из кармана фуфайки, распахнул ворота. Когда они зашли во двор, он закрыл ворота на засов. После этого они поднялись на крыльцо, по скрипучей деревянной лестнице и, Гурракалон открыл одну из дверей дома.

— Давайте, заходите в дом и разувайтесь. А то у соседей есть маленькая собачка с вредной привычкой, таскать обувь в свою конуру. А её хозяин подпольно торгует той обувью на базаре. Ну, у него такой бизнес. Я хотел убить ту собачку и несколько раз покушался на её жизнь, бросая ей куски хлеба, отравленные цианидом, но, к великому сожалению, она каждый раз выздоравливает и по-прежнему продолжает таскать обувь, которая размером больше чем она сама.

Однажды к нам в гости пришел наш родственник из малоимущей семьи. Я, дурак, забыл и не предупредил гостя. Посидели, выпили бутылку на двоих, и он сказал, что пора ему возвращаться домой, а то у него злая жена, и он может попросту оказаться на улице, на ночь глядя.

— Ну, говорю, спасибо, друг мой, что пришел пешком в гости издалека, через поля и реки, степи и пустыни, по горному перевалу, где рыщут голодные волки, время от времени воя на луну. Приезжай почаще, буду рад. Он поблагодарил меня за гостеприимство и вышел на крыльцо. Хотел надеть свои черные хромовые сапоги с желтыми голенищами, без подошвы. Но, увы. Выяснилась, что его сапоги без вести пропали.

— О Господи, только не это! — сказал гость, глядя в пасмурное небо и крестясь.

Мы долго искали его сапоги, перевернув всё в доме.

— Прости, дорогой, что ты лишился своих любимых черных сапог с желтыми голенищами — сказал я сочувственно.

Дорогой гость зарыдал:

— Как же я теперь пойду домой, ё-мое? Что отвечу, если жена моя спросит, мол, где твои новые дорогие хромовые сапоги с желтыми голенищами, без подошвы, которые мы только вчера купили у легендарного сапожника ХХI века Абу Кахринигмана бужур Каландара Дукки Карабулут Ибн Абдель Касума в кредит?..

Мой гость долго и горько плакал, потом ушел домой босиком, спотыкаясь в снегу. С тех пор я остерегаюсь собачки соседа…

— Давайте, заходите и разувайтесь — сказал Гурракалон.

Они вошли в комнату, где было холодно.