Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

— Слава Богу, теперь у меня есть деньги, и я первым делом должна навестить сына — подумала она.

Постирав одежду, Фарида повесила всё на верёвку, одела детей.

— Мама, куда мы пойдем? — спросил Мекоил.

— Мы поедем на автобусе в город навестить твоего брата Ильмурада — ответила Фарида, застегивая пуговицы рубахи Мекоила.

Мекоил и Зулейха обрадовались:

— Ура-аа-а, поедем в город к Ильмурадууууу! — кричали они.

Одевшись, они поехали в город. В городе зашли на базар, и Фарида купила детям мороженое. Дети ели мороженое с таким диким удовольствием, что у них от наслаждения тряслись худенькие руки. Фарида купила лепешки с шашлыком и небольшую дыню. Потом поехала на такси к сыну.

Приехав, она нажала на кнопку звонка на воротах дома башмачника Абу Кахринигмана бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касума.

— Сейчас Вы увидитесь со своим братом — сказала Фарида детям, ожидая хозяина дома.

Через несколько минут ворота открылись, и появился хмурый наставник Ильмурада башмачник Абу Кахринигман бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум.

— Здравствуйте, господин Абу Кахринигман бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум ака! Я пришла навестить своего сына — сказала Фарида.

— А-а, это ты? Заходи — сказал башмачник Абу Кахринигман бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум. Фарида вошла во двор вместе с детьми и увидела Ильмурада, который шел ей навстречу, хромая на одну ногу как инвалид Второй Мировой Войны. Мекоил с Зулейха первым бросились к нему и крепко обняли брата. Ильмурад тоже обнял их, поцеловал их в щечки, и, глядя им в глаза, спросил, как они себя чувствуют. Как дома. Потом, поздоровавшись, бросился в объятия своей мамы. Фарида снова заплакала, обнимая своего сына и спросила:

— Что с твоей ногой, сынок, почему хромаешь?

— Да, пустяки, мама. Упал с лесницы — ответил Ильмурад.

— Ах, сынок, будь острожен и гляди под ноги, когда поднимаешься и спускаешься по лестнице, хорошо? Бедненький, похудел. Это наверно от тоски. Ну, как твои дела, научился шить сапоги? Как твой учитель? Хорошо обращается с тобой? — спросила Фарида, целуя сына в лоб и щечки и поглаживая ему волосы.

— Не волнуйся, мама. У меня всё хорошо. Мой наставник господин Абу Кахринигман бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум-ака хорошый человек. Его жена с дочкой тоже — сказал Ильмурад.

— Умница ты мой — обрадовалась Фарида, ещё сильнее заключая сына в объятия. Потом, отпустив сына, сказала:

— Мы тебе принесли дыню с шашлыком.

Открыв сумку, она достала из неё дыню и шашлык с лепешками.

— Ну, сынок, ешь этот шашлык с лепешкой, a я пока разрежу дыню — сказала она.

Но тут появился наставник Ильмурада сапожник Абу Кахринигман бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум и сказал:

— Ты нарушаешь распорядок дня, то есть отнимаешь у него время. Прекрати это. У него обед ровно в 12 часов 30 минут. Повидалась со своим сыном — и хватит. Не мешай нам работать. Давай, быстро уходи — сказал он.

— Хорошо, господин сапожник Абу Кахринигман бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум — ака — сказала Фарида и, попрощавшись с сыном, вышла на улицу. — Хорошо что Ильмурад не успел спросить о своей бабушки. Бедный, он даже не знает о том, что больше нет на свете его бабушки и мы лишившись дома, живем в полевом стане — подумала она по дороге.

Пока Фарида шла до остановки, жена сапожника Абу Кахринигмана бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касума забрала дыню и шашлык с лепешкой, не оставив Ильмураду ничего. Ильмурад, приступая к шитью засохшей овечьей шкуры «постак», увидел, как жена сапожника Абу Кахринигмана бужур Дукки Карабулут Ибн Абдель Касума и его дочка, разрезав дыню, начали есть вместе с вкусным шашлыком. Они ели и, тряся плечами смеялись, время от времени глядя в сторону Ильмурада.

Пришла осень с холодными дождями и туманами. Опустели поля, где недавно стар и млад собирали хлопок, окликая друг — друга на осенних закатах. Сельчане очищали поля, собирая стебли хлопчатника и завязывая их в снопы, сооружая из них стога. Если посмотреть на эти стога в тумане, вам кажется, что чернеющие стога начинают двигаться, словно танки по дымящему полю битвы. Ряды этих стогов — ровные, чтобы дехкане могли загрузить в прицепы трактора эти тяжёлые снопы хлопчатника, подавая с помощью вил людям, которые аккуратно раскладывают их в прицеп трактора так, чтобы они потом не выпали во время езды по неровной проселочной дороге. Загрузив снопы от хлопчатника в прицепы трактора, дехкане довольные возвращаются домой, сидя с вилами над лихо качающимся грузом как над огромным слоном. Бывают случаи, когда неправильно загруженные снопы сваливаются по дороге, и трактор с прицепом переворачивается. Для узбеков, которые живут в сельской местности, стебель хлопчатника является стратегическим сырьем, то есть топливом на зиму, для тех у кого нет газа и угля. По этому узбеки, шутя между собой, это топливо которое называется «гузапая», они называют газопая, то есть газ, с помощью которого они топят свои дома в суровую зиму. Теперь вот опустели хлопковые поля, и птицы улетели на юг. Первыми улетели ласточки, собираясь в огромные стаи. Они сидели на проводах, греясь на осеннем солнце, и шумели как депутаты на съезде, принимающие решение после первого же чтения проекты предложении о перелете над океаном.