Павел Басинский - Полуденный бес

– Не все. Кто-то прислал Лизе письмо, что Иван жив и находится в детском доме имени Матросова. Тогда она позвонила мне…

– Не страшно было ее убивать?

– Страшно, – признался майор.

– Врешь! В страхе не так убивают.

– Это не имеет значения, – холодно сказал Недошивин.

– Как ты можешь после этого жить, Платон? – пораженно глядя на него, спросил Соколов.

– Это пустые разговоры, Максим Максимович, – нехотя ответил Недошивин. – Мы с вами разные люди и друг друга никогда не поймем.

– Это правда, Платон…

– Ну хорошо, – неожиданно согласился Недошивин. – В конце концов я могу ошибаться насчет Рябова. Спрячьте Ваню сами, но только в надежном месте.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала зареванная Прасковья.

– Торгуетесь?! – кричала она. – Эх вы… мужики! Павианы надутые!

– Подслушивала? – спокойно поинтересовался Соколов.

– А ты думал, я пирожки вам буду стряпать?

– Прасковья Семеновна, – обратился к ней майор, – вы, я вижу, ответственный человек. Раз вы все слышали, подумайте, где спрятать моего сына?

– Где-где! В тюрьме, конечно! – деловито сказала Прасковья. – Кто его будет там искать? Сегодня Федор Васильевич в КПЗ дежурит. Мужчина неболтливый. Я и сама с Ванечкой в камере посижу, пока вы со своим Рябовым разбираетесь.

– Не жена, а ума палата! – восхитился Максим Максимыч.

– Прекрасная мысль, – согласился Недошивин.

– То-то, – не сумела сдержать гордости Прасковья. – Эх, мужики! Павианы, одно слово!

Она быстро собрала какой-то узел, оделась и вышла.

– Повезло вам с женой, – сказал Недошивин.

– Не жалуюсь.

Недошивин попрощался и ушел. Тем же вечером, едва Прасковья отлучилась из КПЗ за провизией, Ивана похитили. Кто-то пришел, показал свои документы дежурному и забрал мальчика. Прасковья выла белугой. Соколов был зол, как сто чертей. Но оба понимали, что вернуть мальчика невозможно, обращаться за помощью не к кому. Не к Рябову же!

Соколов заглянул в пачку. Там оставалась последняя сигарета. Закричал первый петух, напоминая, что наступает утро и пора возвращаться домой. Напрасно ты пришел сюда этой ночью, капитан! Не светлые у тебя получились воспоминания.

– Не спеши, Соколов!

Он обернулся и остолбенел. Позади пня вальяжно стоял Гнеушев, приветливо улыбаясь и посверкивая в свете нового месяца ровными рядами белых зубов.

– Ты?!

– Не ждал меня, капитан? Ну, здравствуй!

– Вот еще! – сказал Соколов. – Здоровья я тебе пожелать не могу. Говори, зачем пожаловал? Неужели по мою душу?

– Не спеши, капитан.

– Не спешу.

– Присядем на дорожку?

– Разные у нас тобой дорожки, – возразил Соколов, но обратно на пень все-таки присел. – Странно, что тебя до сих пор свои не укокошили. Зажился ты, Гнеушев, на этом свете…

– Зажился, – согласился Борис Вениаминович. – Понимаешь, молодежь слабоватая пошла. Нет достойной смены… Вот и не списывают меня. А у вас как с молодежью?

– Да, – невесело усмехнулся капитан, – квалификация у тебя редкая. А у нас с молодежью все в порядке – не волнуйся.

– Ну и слава богу!

– Ну хватит, – грубо оборвал его Соколов. – Зачем приехал?

Гнеушев взглянул на часы и вздохнул.

– Тебя убивать я приехал, Соколов. Вот, понимаешь ли, какая неприятная штука… Заказал тебя товарищ Рябов.

– Рябов? – удивился Соколов. – Я с ним вчера по телефону говорил.

– Вот! И наверное, ничего не сказал ему про мальчишку. А квартирка твоя, капитан, находится под видеонаблюдением. И ты прикинь, тебе сам Рябов позвонил, такую честь тебе оказал, а ты от него такой факт скрыл… Таких неблагодарных людей генерал устраняет по-любому, даже если испытывает к ним глубочайшую симпатию. Погрустит немного, но все-таки устранит. Так что не обижайся, капитан!

– Под видеонаблюдением, говоришь? – Соколов задумался. – Значит, он видел… Послушай, Гнеушев! Прежде чем ты меня убивать будешь, позволь мне еще один звонок сделать!

– Ты смеешься надо мной, капитан? Я вообще тебе ничего не говорил. Я и знать ничего не знаю.

– Как убивать будешь? – угрюмо спросил Соколов, глядя убийце прямо в глаза. – Только учти, я сопротивляться не буду. Не доставлю тебе такой радости. Мне, старому человеку, с тобой все равно не справиться. А ты потом скажешь, что капитана милиции в честном бою завалил. Шнурочек-то принес?