Василий Викторов - Банк

— Пап!.. — пыталась было что-то сказать Жанна, но Игорь Николаевич резко прервал ее:

— Тихо! Я еще далеко не кончил. У меня спрашивают: ручаешься за него? Я отвечаю: полностью.

Далее спрашивают: давно его знаешь? Я говорю: полтора месяца. Мало, — отвечают. Понимаешь: одно дело от бандитов оградить, другое — от долга избавить. Так такие дела не делаются, что, как со стороны получается, ты взял у одного важного лица деньги, а другое важное лицо пришло к нему и говорит: да Бог с ним, украл — и пусть идет с миром. Взял — отдай. А в твоем случае, не брал если — докажи. Раз со всех сторон получается, что ты виноват, то предоставь доказательства, утверждающие обратное, иначе трясти тебя будут до конца, и закон придет, только когда за тебя примутся совсем основательно, — а это означает, как мне сказали, «вплоть до летального исхода». Доказать же причастность людей Борисыча к этому делу никто не сможет, даже если это будет знать весь Питер, тем более, повторюсь, интересы твоего банка защищает не только этот самый главный, но и иные, идущие с ним в одной упряжке. Что тут реально можно сделать? Начальнику службы безопасности скажут, что, по всей вероятности, хоть это и бездоказательно, тебя управляющий подставил, посему за ним нужно тщательно присматривать, и если в будущем такая штука — уже в твое отсутствие — произойдет, то это вполне может быть его рук дело. Конечно, можно было бы данные о нем и об этом кредите со стороны пособирать, но кто же даст это сделать, кто в банк пустит? Никто. Так что тебе остается одно — уезжать отсюда и ждать в своем далеке, что этот Анатольевич проколется при попытке прокрутить подобное вновь или же данные об этом деле всплывут, — других вариантов нет. Приходится с сожалением признать, что сей тайм ты проиграл. Но будем надеяться, что это только тайм, а не весь матч и установление окончательного счета еще впереди. Пока же… — И хозяин развел руками. — Что касается моей дочери, то ей, конечно, безопаснее было бы здесь, рядом с отцом, но она взрослая женщина, и решение оставаться или ехать с тобой пусть принимает сама. Внука же никуда не пущу — ему учиться надо, а главное, нормально жить. Да и на случай, если тебя все-таки найдут, — Игорь Николаевич перехватил взгляд Влада, — да, да! — мало ли тогда что может случиться, так сказать, вдали от родины, а здесь он будет под моим неусыпным вниманием. Ну, дочь, что ты решишь?

— Мое решение уже в загсе который день лежит, — ответила она. — Так надежда есть, что мы сможем вернуться?

— Надежда всегда есть.

— Вопрос был, — вступил Влад, — куда лучше уехать?

— Не шел, — ответил хозяин. — Зачем там кому-то знать вообще? Один другому ляпнул, и вот — уже всем известно. Но если у тебя нет вариантов, где можно без всяких долгосрочных виз и лишних трат времени осесть, могу предложить Болгарию.

— Что? — удивился Влад. Сколько раз он об этом ни думал, но данная страна на роль убежища в его голове не претендовала ни разу.

— А что ты глаза округляешь? Никому это и не приснится. Это раз. Свои братья — славяне, единоверцы, хоть и черные все, как турки, — никакой тебе ностальгии по дому, разве что самая малость. Климат, море, купишь для себя и Жанны домик на берегу — и живи себе поживай. Это два. Правда, говорят, там народ не шибко богато живет — зарплата маленькая и даже хлеб не всегда имеется, — но тебе, наоборот, преимущество — значит, цены невысокие и денег на более долгий срок хватит. Если квартиру продашь, сколько денег собрать сможешь?

— Тысяч семьдесят — восемьдесят.

— Ну, разве плохо? Нормально. Если не тратить куда зря, надолго хватит. А почему именно Болгария — мои военные друзья, которые ныне служат самостийной Украине, очень долгое время в этой дружественной стране общего соцлагеря находились и оставили после своего ухода весьма крепкие связи. Посадим тебя на поезд Санкт-Петербург — Киев, встретят они тебя прямо на границе, помогут провезти долларики, считай, почти до места доставят, да и с людьми познакомят, к которым в случае чего вы сможете обратиться. Осядете там, а годика через полтора я вас с внуком навещу — съезжу за это время пару раз для отвода глаз к двоюродной тетке в Николаев — заодно бабку порадую, — а на третий к вам. Буду знать, где вы, как живете, и на сердце будет спокойно, насколько спокойно, конечно, может быть в данной ситуации.

— Да, так я и думал, — задумчиво произнес Влад.

— Ты о чем? — спросил отставной генерал.

— Что вам удастся насчет своей семьи договориться, а насчет меня — нет.