Илья Троянов - Мир велик, и спасение поджидает за каждым углом

Близкий Диан — Раджит Бопитам. Вот уже в седьмой раз он силится правильно выговорить слово «Гогенцоллерн». Язык ему не повинуется. Ученики смеются. Голос ведущего: «Самое трудное — начать», — вот что этим душным вечером в бедном пригороде Дакки узнает Раджит Бопитам. Учитель включает магнитофонную запись, где некий голос произносит это волшебное слово. Близкий план: жадно внимающий Раджит. Восьмой «Гогенцоллерн» подряд, опускаясь на глинистую корку земли, разгоняет тучи москитов и пыли. И снова Раджит пытается воспроизвести нужные звуки. Перед лишенными стекол окнами классной комнаты к началу сумерек собираются школьники, которые в этой комнате учатся днем; навалясь на трухлявый подоконник, они заглядывают в этот на удивление переполненный класс, где их отцы, дяди и старшие братья вот уже полчаса силятся выговорить слово «Гогенцоллерн». Все смеются, когда один мальчуган с великолепной самоуверенностью пискляво произносит свое «Го-ен-цоль-ен», что окончательно выводит из себя отчаявшегося учителя, который уже прошел языковой курс в местном филиале Европейского культурного центра. «Гогенгогенгогенцоллллерн», — рокочет он и в полном отчаянии обводит глазами класс. Как же вы надумали ехать в Европу, когда не можете даже выговорить слово «Гогенцоллерн»? Раджит собирается с силами и громко произносит: «Гонцолн». Учитель хватает свой магнитофон, проклинает в один присест всех мыслимых богов, после чего исчезает. Мужчины медленно встают, один за другим, и уходят. А мальчишки тем временем уже начали гонять тряпичный мяч и громко выкрикивать всяческие звуки, которые худо-бедно приближаются к чистому, совершенному «Гогенцоллерну».

Репортер Арно Штир стоит перед школой в тропическом одеянии. На нем рубашка с короткими рукавами. В микрофон: «Начало всего трудней — вот что предстоит узнать в пригороде Дакки как учителям, так и ученикам. Но воля превозмогает все; вопрос, когда наши старательные бангладешцы отправятся в путь, который приведет их к вам, дорогие зрители, — это лишь вопрос времени. А теперь вернемся к Эмилю Цюльку».

Наливаю на два пальца. Чай из пакетика пришелся мне не по вкусу.

Публика восторженно аплодирует. Хорошее настроение объединяет зрителей. Благосклонный свист, отдельные выкрики, хорошо поставленный голос ведущего.

— Итак, мои дамы и господа, теперь вы видите, что, если ваш вопрос будет упомянут в передаче, наградой вам станет не только сотенная бумажка, нет, ваш вопрос, возможно, прозвучит на весь мир.

Впрочем, вернемся к нашему шоу. Как обычно, я хотел бы для начала представить вам наше жюри. Это наш верховный арбитр, который присутствует с первой минуты и уже стал своего рода административным талисманом нашей передачи: доктор Хельге Шрамм, глава канцелярии при президиуме Совета министров. В конце передачи на его долю выпадет приятная обязанность вручить кандидату-победителю положительный ответ на просьбу об убежище. Нынешней передачей мы хотим ввести некоторое новшество, очень даже приятное, на мой взгляд, новшество. Впрочем, господин Шрамм, вы, может быть, сами сделаете это сообщение?

Откашливание, элегантный тип, облик скорее консервативный. Элегантный во всем, кроме очков, которые съехали на кончик носа, — он наверняка мог бы расщедриться на более легкую оправу, из титана. Когда он упирается обеими руками в круглый пластмассовый стол и с достоинством глядит в камеру, вид у него становится донельзя серьезный… Он излучает авторитет, но и человечность тоже.

— И я вам, господин Цюльк, желаю доброго вечера и без отлагательств выполняю вашу просьбу: в последний раз мы получили исключительный результат по очкам, и после окончания передачи многие слушатели обратились к нам с вопросом, не следует ли получше вознаграждать за такую убедительную победу, например ввести своего рода призы, как на соревнованиях легкоатлетов.

Аплодисменты. Длятся несколько секунд.

— Мы обдумали эти обращения и решили — кстати, должен сразу же добавить, что все инстанции в данном вопросе с самого начала были единодушны, — учредить особый приз. В дальнейшем мы намерены каждое рекордное количество очков награждать немедленным присуждением гражданства…

Выкрики с мест, восторженные вопли, бурные аплодисменты, и над всем этим голос доктора Шрамма:

— Да, вы не ослышались: все семейство победителей получает гражданство на основании незамедлительно принятого решения.

Буря аплодисментов, сладостная ухмылка на лице Цюлька, сдержанно благородное удовлетворение на лице у доктора Шрамма.