Араминта Холл - Всё и ничто / А. Холл ; [пер. с англ. Т. П. Матц]

Он протянул к ней руки. Жест настолько доверчивый, что у нее перехватило горло. Она подняла его, и крошечное тельце слилось с ее телом, убедив ее в том, что она поступает правильно. Они вместе уселись на пол, и Агата просунула его ручки и ножки в одежки.

— А теперь ты должен вести себя по-настоящему тихо, Хэл, потому что мы не должны никого разбудить. Ты меня понял?

Он кивнул, и она подхватила его и снесла вниз. Это было теперь так близко, ее жизнь была так близко, и все же она никогда раньше так не боялась. Сердце бешено колотилось, отдаваясь во всем теле, в каждом мускуле, каждой жилке.

Но она уже посадила его в коляску, пристегнула и надела рюкзак себе на спину. Открыла входную дверь и вывезла коляску наружу. Повернулась и с помощью своего ключа тихо закрыла дверь. Теплый летний воздух обнял их и подтолкнул вниз по улице. Птицы, певшие в утреннем хоре, замолчали, потом рассмотрели, что происходит, и запели снова, на этот раз громче, более победно, потому что Агата и Хэл направлялись домой.

Кристиан проснулся внезапно, как от толчка. Сердце колотилось так сильно, что он испугался, не случился бы с ним инфаркт. Он повернул голову и увидел, что часы показывают тридцать три минуты седьмого. Он прислушался, ожидая услышать плач, но в доме было тихо. Ему было жарко, он отбросил одеяло, позволив утреннему ветерку высушить пот на его обнаженном теле. Ему казалось, что он видел плохой сон, вроде призрака в окне, оставивший скверный вкус во рту. Рут все еще спала, отвернувшись от него и дыша так тихо, что казалась нереальной. Ему захотелось пойти и проверить, как там дети, но он удержался, понимая, что в это время, перед самым началом дня, шуметь нельзя.

Воздух был душным и теплым, хотя на самом деле было не так уж и жарко. В Англии никогда не бывает слишком жарко. Он попытался вспомнить, из-за чего они с Рут начали спорить накануне, но не смог. Он сомневался, что ему когда-нибудь удастся сказать ей правильную вещь.

Кристиан поднялся и принял душ. Ловушка, которой до сих пор казалась ему жизнь, теперь распахнулась, и глубоко внутри себя он ощутил свою потребность в ней. Возможно, он уйдет и будет жить где-нибудь в маленькой комнате, с диваном, который превращается в неудобную кровать, и с кухонным отсеком вдоль стены. Все его вещи будут пахнуть карри, которое он будет приносить с собой, или прокисшим пивом, которым от него будет нести по вечерам. Каждое утро он будет просыпаться, ненавидя себя, и засыпать каждую ночь, мечтая оказаться дома.

В семь он уже был в кухне и варил кофе, глядя в окно на замусоренный сад, который надо срочно привести в порядок. Но тут в дверях появилась Бетти, ее энтузиазм окончательно разбудил его, и он смог заняться завтраком и сделать вид, что его жизнь не разваливается на части.

Рут поняла, что заспалась, сразу же, как проснулась. Воздух казался иным, в голове было пусто. Часы показывали уже двадцать минут девятого, и она удивилась, как умудрилась проспать проснувшихся детей и вставшего Кристиана. Снизу доносились крики Бетти, звуки работающего телевизора, запах кофе. Сон ей не помог, наоборот, он впитался в тело, как наркотик, дразнил ее, показывал, какие есть возможности.

Но сегодняшний день требовал действий и решений, день болезненный и мучительный. Отдохнуть не удастся. Рут уже поняла, насколько вымотается до того, как через десять часов сможет сесть на диван со стаканом вина и с ужасом подумать, что ждет ее в понедельник. Она заставила себя подняться с кровати. Ноги были тяжелыми, голова кружилась. Она встала под душ, в надежде, что он ее разбудит, но все равно спустилась вниз, чувствуя себя усталой и рассеянной. Кристиан занимался пакетами для мусора. Она заметила, что он очистил уже большую часть сада.

— Доброе утро, — сказал он. — Кофе хочешь?

— Пожалуйста. — Интересно, как бы она справилась со всем этим одна? Как она сможет быть единственным человеком, на которого ляжет весь груз? Она никак не могла решить, будет ли слабостью разрешить ему остаться, не послужит ли это признанием того, в чем она отказывалась признаваться. — Эгги уже встала? — вместо всего этого спросила она.

— Нет, — отозвался Кристиан, завязывая мешок с мусором и принимаясь за другой. Он раздражал ее своей непривычной активностью. — Что мы собираемся с ней делать?

— Понятия не имею. — Обычно Рут предлагала кучу вариантов решения, пусть даже неудачных, но по поводу именно этой проблемы не могла придумать ничего. — Мама сказала, что поможет нам, если придется от нее избавиться.