Араминта Холл - Всё и ничто / А. Холл ; [пер. с англ. Т. П. Матц]

Он прошел в свою спальню, чтобы переодеться, и увидел, что полотенце, которым он пользовался утром, все еще лежит на кровати. Его половина кровати уже несколько недель казалась влажной, и он задумался, не хочет ли Рут что-то до него донести. Но он не успел додумать эту мысль, потому что в дверях появилась Рут и заявила, что она слишком устала, чтобы куда-то идти.

Он оглядел ее и увидел темные круги под глазами, тусклые волосы, бледное, худое лицо, мятую одежду. Он немедленно забеспокоился. Она начала выглядеть так, как выглядела к концу первого года с Бетти. Рут была такой сложной, у него от нее голова шла кругом. Хотя он понимал, что половина ее привлекательности как раз и заключается в этой сложности, она настолько мешала обычной, каждодневной жизни, что он одновременно ненавидел Рут за это. Он дивился, как она справляется со всем беспокойством и волнением, которые, похоже, сопровождают ее постоянно во время бодрствования.

— Да ладно, — сказал он, — развеешься. Мы можем пойти поближе, в «Лемонас».

Она села на свою сторону кровати, и он увидел, что она вот-вот заплачет. Не приходилось сомневаться, от кого Бетти унаследовала эту дрожащую нижнюю губу.

— Мне кажется, я все запутала к такой-то матери.

Кристиан сел рядом.

— Что все? — спросил он. Хотя знал.

Теперь полились слезы.

— В основном с детьми. Как это мы умудрились родить ребенка, который не ест? Мы словно из фильма ужасов на Би-би-си.

— Не говори ерунды. Через несколько лет мы будем все это вспоминать и удивляться, с чего так волновались.

— Но ты не считаешь, что во всем виновата я?

Рут подняла на него глаза, и отчаяние, которое он в них разглядел, вызвало у него желание защитить ее, убрать все плохие мысли и боль. Он подумал, не стоит ли сказать ей, что он боялся, что это его вина, но не хотел снова напоминать о Саре.

— Ничего подобного. С какой стати?

— Потому что я работаю.

— Потому что работаешь? О чем ты говоришь? Откуда у тебя эти мысли? Миллионы женщин работают.

Рут пригладила волосы пальцами:

— Господи, не знаю. От этого клятого диетолога, для начала.

Кристиан встал:

— Поднимайся. Пошли в ресторан, там и поговорим. Я есть хочу.

Он удивился, когда Рут встала и открыла дверцу шкафа.

Ресторан снаружи ничем особенным не отличался, и Рут с Кристианом едва не прошли мимо, когда отправились туда в первый раз. Теперь они заглядывали туда при первой возможности, и он отчасти стал для них домом. Было столько прелести в шатких деревянных столах, свечах в банках из-под джема, обычных вилках и ножах, даже в гирляндах пластиковых лимонов, пересекающих потолок. Еда была как на лучшем из пикников: теплая пита, рыбный паштет, брынза — не слишком острая и не слишком соленая, — оливки, такие сочные, что сок невольно бежал по подбородку.

По дороге в ресторан Рут рассказала ему, что Эгги предложила им брать Бетти к себе в кровать, чтобы попытаться заставить ее спать. Он уловил отчаяние в голосе жены и удивился, что сам не додумался до такого очевидного решения. Но это была такая щекотливая тема. Когда-то ему пришлось потратить много усилий, чтобы уговорить Рут переселить Бетти в ее комнату. Целый год без секса, о таком можно прочитать только в колонке советов. Теперь почему-то это уже не казалось столь важным, и, как напомнила Рут, до полуночи Бетти не просыпается. Замечательная мысль, услышал он свои слова, давай сегодня и начнем. Все что угодно, только чтобы положить конец черной полосе, которая захватила их жизнь.

Выпив стакан вина и приступив к еде, Рут немного расслабилась. Кристиан заметил, что ее плечи опустились и губы сложились в полуулыбку. В мигающем свете свечи она выглядела прелестной, хотя и бледненькой.

— Так расскажи мне про этого диетолога, — попросил он.

Ему хотелось протянуть руку и взять ее пальцы, но она как будто угадала его намерение, потому что, как только мысль залетела ему в голову, будто скворец на крышу церкви, она убрала руку и поплотнее завернулась в шаль.

— Думаю, он представитель старой школы. Не знаю, почему я позволила ему так со мной обойтись. День выдался дерьмовым. Бетт уронила эту гребаную Брэт на рельсы в метро и с того момента уже не переставала орать. Полагаю, люди в вагоне предпочли бы, чтобы со мной была бомба, а не Бетти, ты бы только видел, как они на меня смотрели. — Кристиан засмеялся, Рут улыбнулась. — Затем я ожидала увидеть милого доктора типа Алана Рикмена, а получила долбаного доктора Криппена. — Кристиан снова рассмеялся. — Серьезно, он был вроде пародии на шикарного врача. И все, о чем он догадался спросить, это когда я вышла на работу после рождения Хэла, а затем сообщил мне, что пять месяцев — критический период, и спросил, слышала ли я о синдроме отчуждения. Мне хотелось узнать у него, почему он не спрашивает, когда вышел на работу ты или что-нибудь в этом роде, но вместо этого я постоянно извинялась. Тут Бетти совсем зашлась, и нам пришлось уйти, хотя наш час не истек, и когда я уходила, он позволил себе ядовитое замечание насчет разумности в следующий раз оставить Бетти дома с нашей изумительной няней.