Араминта Холл - Всё и ничто / А. Холл ; [пер. с англ. Т. П. Матц]

— Вот что, друзья, время мыться, — заявила Агата, беря обоих детей за руки.

Кристиан понимал, что ему должно хотеться выкупать детей, ведь он не видел их целый день, по крайней мере, он должен выступить с таким предложением. Но они выглядели такими довольными, топая за Эгги, что проще было оставить все как есть. Еще бы избавиться от ощущения вины, подумал он, открывая пиво и усаживаясь на вечернем солнце в саду, тогда это было бы идеальной родительской ситуацией.

Огород, вне сомнения, был на редкость безобразным и раздражал его в особом смысле, хотя он и понимал, что это глупо. Он снова позвонил Рут, но нарвался на ее голосовую почту.

— Я только что вернулся домой, — сказал он в трубку, — и обнаружил, что детки изуродовали нашу лужайку. Ты могла бы посоветоваться со мной, прежде чем разрешать им вскапывать здесь землю. — Он нажал на красную кнопку и сразу же почувствовал себя собственным отцом.

В дверях кухни появилась Агата:

— Они оба хотят сказать вам спокойной ночи. Кстати, я приготовила на ужин курицу.

Кристиан встал:

— Замечательно. Да, забыл сказать. Рут где-то там получает награды. Так что я, пожалуй, поем перед телевизором. Там как раз матч, который я хотел бы посмотреть.

— Чудесно. — Агата постаралась говорить весело. Но почувствовала вспышку раздражения. Неужели он не понимает, сколько времени ушло на то, чтобы нашпиговать курицу смесью чеснока с лимоном, запихав ее под кожу так, чтобы не порвать?

Рут не сразу сообразила, почему в офисе царит такая возбужденная атмосфера. Но затем Сэлли спросила, какие, с ее точки зрения, лучше надеть туфли, черные или красные, и она сразу же вспомнила, что сегодня вечером состоится церемония присуждения наград. Пришлось во время обеденного перерыва рвануть в магазин, чтобы купить платье, и это привело ее в ярость, потому что в этом месяце они не могли позволить себе такую трату, к тому же она давно решила, что наденет. Вот только в последнее время все ускользало из ее памяти; ей казалось, что жизнь ускорилась, и она постоянно отстает. Возможно, следует обратиться к врачу. Возможно, следует завести дневник потолще или просто аккуратнее вести тот, что есть. Это напомнило ей, кстати, что она забыла позвонить сантехнику насчет того, что им то и дело приходится переключать бойлер, чтобы он грел воду.

Молодежный раздел журнала начал набеги на шкафы с модной одеждой и косметикой в четыре часа дня. К пяти часам все уже пили. Сэлли отличалась способностью легко вписываться в компанию, одновременно оставаясь отстраненной, тогда как Рут все еще сидела как приклеенная за компьютером, делая вид, что ей необходимо кое-что закончить. К тому времени, как она добралась до туалета, там пахло так, как, по ее мнению, должно пахнуть в борделе. Новое платье ей не шло, она слишком поспешно его выбрала, синий цвет плохо сочетался с ее смуглой кожей. Она попыталась поднять волосы наверх, но решила, что тогда выглядит слишком толстощекой. Дорогой тональный крем не справился с мешками под глазами.

Они арендовали автобус, чтобы доехать до Александр-паласа, где проводилась церемония вручения наград. Когда она вошла в автобус, шум оглушил ее и напомнил о детских праздниках. Такой сильный, что душа едва не расставалась с телом. Она подумала, уложили ли уже спать Хэла и Бетти. Никто весь день не отвечал на ее звонки домой, отчего в ней все сильнее росло чувство тревоги. И до Кристиана тоже не удалось дозвониться, а теперь ее телефон не принимал звонки, но Кэрол уверила, что все ему передаст, и, разумеется, Эгги очень надежная няня. Когда они приедут, она сразу же найдет телефон-автомат, если мобильный не заработает.

Рут села рядом с Сэлли у окна в передней части автобуса. Сэлли то и дело поворачивалась к ней спиной, чтобы поговорить с кем-нибудь из своей команды, как она их всех называла, что вполне устраивало Рут: у нее начала болеть голова, посылая болевые импульсы во все части тела. Вечер предстоял долгий.

Мобильный заработал, когда они подъехали, и она немного отстала от всех. Она заметила, что Кейт, единственная женщина в офисе, у кого, кроме нее, были дети, сделала то же самое. На ее лице было написано беспокойство. Она слышала, как та сказала, что «Кэлпол» на кухне, на верхней полке третьего шкафчика, справа от тостера.

Телефон пищал, сообщая о полученных посланиях. Послышался голос Кристиана. Он ныл, жалуясь насчет огорода. Это вызвало в ней такой гнев, что ей захотелось отправиться пешком домой и повозить его самодовольную рожу в грязи, по поводу которой он хнычет. Не доверяя своему голосу, боясь сорваться, она отправила ему послание: Если бы до тебя можно было дозвониться и спросить насчет огорода для твоих детей, ты бы, скорее всего, тоже согласился и даже сказал бы, что это блестящая идея.